Стакан наполовину - стр. 16
Сью, наблюдая здоровенных и атлетичных мужчин-яррцев и спортивных, подтянутых женщин, сделал вывод, что программы адаптации разработаны для них разные – на основе физиологических предрасположенностей каждой из естественных половин человечества. Мужчины – сила, рывок, натиск. Женщины – выносливость, ловкость.
Сам Виньярд здорово выбивался из общего ряда своих однокашников. Он отказался от процедур в медкапсуле – мол, и так молодой и здоровый. Пилюльки на нём работали как-то криво, укрепляя мышечные волокна, но совершенно не добавляя объёма, и это при абсолютно зверском аппетите! Даже прожорливый Хробак без содрогания не мог смотреть на огромные порции, которые уминал его сосед.
Мартин записался, конечно, на тяжёлую атлетику, и был жутко доволен этим фактом. И узнав, что Сью будет корячиться под присмотром Эрми, злорадно заулыбался:
– Там вот это твоё разгильдяйство с развязанными шнурками и расхристанными рубашечками не прокатит. Он тебя научит родину любить! Говорят, его к нам командировали с военного факультета, чтобы вербовать кандидатов в эстоки. Эрми – лютый зверь!
– Это нормально, – ухмыльнулся Сью. – Я пошёл тир искать, мне ещё к соревнованиям готовиться.
Эпопея со спортивными секциями началась через месяц после старта занятий, когда студенты-подготовишки вошли в колею и распределились по группам. Виньярд неожиданно для себя оказался в компании ребят с развитых миров, таких как Талейран, Гронинген или Абеляр. Он думал, что его знания будут устаревшими, но оказалось, что подтянуть ему нужно только язык и историю, а в точных науках даже база, полученная на Земле тысячу лет назад, была недосягаемой высотой для большинства студентов. Ну действительно, на Зумбе и Анубисе тригонометрия считалась сродни магии вуду, а на Шварцвальде за начертание таблицы Менделеева и на костре сжечь могли…
В общем – у группы А–17 было чуть больше свободного времени, и его можно смело тратить на саморазвитие, пользуясь всей доступной материальной базой. Оружием владеть подготовишкам ещё нельзя, а вот стрелять в тире – хоть до посинения, боеприпасы никто не экономил. Тем более у Виньярда есть индульгенция от ректора – мол, готовится человек к соревнованиям, пусть стреляет сколько влезет.
Сью произвёл впечатление на ганмастера, когда походив между рядами стеллажей с оружием, будто принюхиваясь, остановился в самом дальнем углу и решительно ткнул пальцем в потёртую кожаную портупею:
– А можно мне вон ту пару попробовать? Очень она замечательная!
Ганмастер служил ещё при старой Конфедерации, у «Кабанов», и сразу видел людей, которые правильно относились к оружию. Этот несерьёзный и какой-то несобранный на вид парень был явно из них.
– Это очень специфическое оружие… С Гвадалахары, до её повторного открытия Конфедерацией. Вам приходилось иметь с ними дело?
– С чем-то подобным… – Сью взялся за рукоятки с накладками из молочно-белой кости неизвестного животного, вытянул револьверы из кобур и крутанул большими пальцами барабаны. – Да-а-а… А можно мне три сотни патронов, комплект для обслуживания и «Дом убийств»?
– Наслаждайся, – сказал ганмастер, выставил на стойку коробки с боеприпасами, контейнер с приблудами и ввёл на клавиатуре конфигурацию желаемой учебной программы. – И вот, документ подпиши, что если пристрелишь себя, то сам виноват. А я спать пошёл, полночь на дворе!