Спящая писательница - стр. 7
– Вик? Ты че здесь делаешь? Меня, вообще-то, Юджином величают. Вот, иду свою принцессу спасать, – для благородного рыцаря он разговаривает слишком дерзко.
– А ты что здесь забыл? Юджин королевских кровей! Это мой сон! Это моя история!
– Может, ты меня представляла, когда писала про своего Юджина, – самодовольно улыбается Женя. Потом он окидывает себя взглядом и щурится: – Позволь спросить, а где мой верный конь? Ну или меч-кладенец, которым я разрублю монстра?
– Не успела прописать детали. У меня с началом не очень. Почему-то представился рыцарь. Он идет, как ты, и поет песни. Путь долгий, трудный…
– Ты считаешь – «Фантом» уместен?
– Я и не вписывала, ты сам! – возмущается Вик.
Женя задумчиво чешет затылок. Ему не нравится, что его ждет впереди опасное приключение, а он не подготовлен. И латы словно картонные, больше декорация, чем защита.
«М-да, вот что бывает, когда мир не прописан как следует», – подмечает Вик.
– Не расстраивайся. Зато у тебя есть попутчик, – хлопает Женю по плечу писательница.
– Ты, что ли?
Не успевает она ответить, как из ниоткуда появляется девушка с золотистыми волосами и в пышном платье, расписанном яркими узорами. Девица даже не смотрит в сторону Жени и Вик, просто идет вперед, зная, что двое потащатся за ней следом.
– Курица какая-то… – фыркает Женя.
– Меня зовут Ряба, – величаво вскидывает подбородок девица.
– Серьезно?! Вик, это что?
– Ну модно переписывать всякие сказки и добавлять в них психологическую составляющую. Вот я и решила, что курочку Рябу можно интерпретировать как девушку, которая…
– Ну вы только послушайте! Я их – своих стариков – значит, кормила, пирожки готовила, десерты всякие, яичницу, а тут денег принесла – и все, стоят и ругаются, мол, сделай как было! – возмущается Ряба. – А ничего, что на вырученное золото можно столько еды накупить, что на год вперед хватит?! Так нет же! Вечно эти людишки привыкнут к чему-то одному, жалуются на все, а менять ничего не хотят. Тут всего-то надо было подойти к делу с умом…
– Она всю дорогу будет кудахтать? – осторожно спрашивает Женя.
– Конечно, у нее психологическая травма: хотела как лучше, получилось как всегда, – пожимает плечами Вик.
Вот только путь оказывается чересчур коротким. Троица доходит до другого берега, и Вик не помнит, что было дальше.
– Обрыв! – указывает на огромную пропасть между берегами Женя.
– Вижу.
– И что ты предлагаешь делать, писака?
– Мост надо было… кажется, я уснула на этом моменте, – разводит руками Вик.
– Не вини себя. Всем не угодишь! Обязательно найдутся те, кому что-нибудь не понравится! – тараторит Ряба. – Надо любить себя и уважать, тогда и другие подтянутся. Чем больше делаешь для всех, тем меньше отдачи…
***
…Вик резко просыпается. В спальне темно, и лишь электронные часы мерцают зеленым светом на полке, показывают три часа ночи. У девушки сухо во рту, сердце учащенно бьется, а рядом с ней спит безмятежный Оскар.
Она опускается ногами на пол и идет на кухню попить воды. Удерживая в руке стакан, Вик делает несколько больших глотков, открывает свой ноутбук и глазами бродит по рабочему столу в поисках нового файлика. Когда находит – загружает его, ползет колесиком мышки в самый конец. И, действительно, повествование резко заканчивается на недосказанности.