Спутница по июньской ночи - стр. 32
Как это ни странно, Вера Николаевна еще ни разу не усомнилась в том, что Петров – «пошловатый мужчина». Первое впечатление – сильное впечатление, а оно было именно таким от элегантных танцев Вадима Сергеевича Петрова в ресторане. Но еще удивительнее то, что именно эта, воображаемая Верой Николаевной пошлость Петрова, более всего привлекала ее к нему…
– Знаете, Вера Николаевна, – сказал как-то Петров, – я подумал и решил, что мне жениться рановато. Женщины любят сильных мужчин, а у меня едва душа в теле держится… Женщины любят знаменитостей, а я пока даже в своем околотке мало кому известен… Женщины любят…
– Хватит! – перебила Вера Николаевна. – Я знаю женщину, которая полюбит вас и таким… бе-едненьким.
– Кто она?! – вскричал Петров. – Где она?
– Рядом, – Вера Николаевна улыбнулась, – через кабинет от меня.
– У-у-у! – Петров сел. – Не люблю окулистов: когда они заглядывают в глаза, мне всегда кажется, что они там видят мою поджелудочную железу. А домашний окулист – это еще хуже инспектора ГАИ перед подвыпившим водителем. Вера Николаевна, на что вы меня толкаете?
– Кто ваши родители, Вадим Сергеевич? Старые интеллигенты?
– Мои? – он искренне удивился. – Ну что вы! Увы, Вера Николаевна, в нашей семье я интеллигент в первом поколении…
Через два дня Вера Николаевна случайно узнала, что Петров дважды заходил к Тоне: прощался с нею и заходил к так не нравящимся ему окулистам. Вначале она удивилась – и только. Но когда Тоня, пунцовея щеками («здоровье краше всех румян!»), с испуганным восторгом передала содержание их разговоров, которые носили чересчур смелый, даже – рискованный характер, Вера Николаевна возмутилась.
«Вот он где, голубчик, проявился, – с тихим злорадством думала Вера Николаевна. – Интеллигент в первом поколении… Конечно, он не женится на Тоне, но почему бы не поразвлечься с милой дурёхой? Очень даже охотно! Итак, уважаемый Вадим Сергеевич, вас не хватило и на месяц…»
В таком духе она размышляла долго, весь день, тщательно заготавливая фразы, которыми хотела положить конец затянувшимся визитам Петрова, но все получилось иначе…
– Вообразите, Вера Николаевна, – по-своему обыкновению с порога заговорил Петров, – я решительно взялся ухаживать за Тонечкой. После наших академических бесед я просто наслаждаюсь тихим и уютным разговором о последних событиях в городе, и даже рискую выражать свою точку зрения на современную семью.
Как всегда, он упредил ее своей наигранной искренностью. Но ее почему-то задело, если не сказать больше, академическое определение их бесед. Что он хотел этим сказать?
– Значит, – Вера Николаевна решила говорить прямо, – если я правильно поняла, вас наши встречи уже не устраивают? Разговоры на отвлеченные темы, кабинетный официоз – не для вас! Гораздо больше вас привлекает интим в полутемной комнате? Или ресторан, а потом полутемная комната и диван с думочками… Вы что предпочитаете?
– Я? – он странно посмотрел на Веру Николаевну, усмехнулся и раздельно ответил: – Интим и диван с думочками…
Неожиданная вспышка раздражения прошла, и Вера Николаевна с ужасом подумала: «Что я ему наговорила? Зачем? Господи, всегда презирала служебные откровения, разговор на «любые темы», а сама? Что же это такое получается?»
– Вера Николаевна, – Петров поднялся, и никогда еще не видела она его столь серьезным, – в это воскресенье я улетаю на два месяца в Москву на специализацию.