Спрессованные в алмазы - стр. 26
– А что случилось со Светланой?
– Приехал жених всего на пару недель, они должны пожениться и уехать к нему, где у него большой
бизнес. Света уже написала заявление об увольнении, готовится сейчас к свадьбе. А институт может потерять
шанс выйти на международный уровень, ведь доклад
на конференции – это только верхушка айсберга, столько человек работали над этой темой. Если не «за-76
бить» это перспективное направление за собой, мы
окажемся не только в аутсайдерах, но и на мели, фи-нансирование получат другие.
– А что, кроме тебя больше нет человека? – зло
сказал Арсен.
– Нет. Нужно ведь не только прочесть доклад, но и знать тему. А я была соавтором, разрабатывала эту
тему, знаю хорошо публикации в этой области. Кроме
того, я свободно владею английским.
Арсен долго молчал, потом поднял на Наргиз глаза, наполненные до краёв тоской:
– Знаешь, Нарочка, ты вот говоришь о конференции, о научных перспективах – как будто сказку рас-сказываешь. Так всё это далеко от меня – вы нормальные люди, которые не обсуждают, как в окопах мёрзли, как случайно не подорвались на мине, как обезобра-женные трупы находили, или как…
– Арсен, умоляю тебя, – Наргиз закрыла лицо руками.
– Прости меня, родная, – он обнял её, осыпая по-целуями голову и руки, – я хотел только сказать, что
очень, очень рад за тебя. Конечно, поезжай на конференцию, сделай там доклад, заяви о своём институте
на весь мир. Я сам когда-то мечтал об этом. Да, да, я
всегда об этом мечтал. Мечтал закончить институт, работать в лазерной физике. У нас была такая сильная
кафедра, такие талантливые ребята были. Давид, например, он стал полевым командиром, погиб в окружении. Весь его отряд погиб. Мы пробивались к ним, но опоздали.
77
Наргиз сидела будто окаменев, уставившись в пол.
Слушать о войне не было сил, перебивать Арсена
не могла себе позволить, оставалось ждать, когда он
выговорится.
– Я очень боюсь, что ты во мне разочаруешься, —
неожиданно произнёс Арсен. – Я забыл обо всём, что
читал несколько лет назад, не говоря о том, что не брал
в руки художественной литературы несколько лет. Мо-гу говорить только о войне…
– Ты всё наверстаешь, милый, – Наргиз обняла
его, – поговори со своим научным руководителем, потихоньку начнёшь входить в курс дела.
– А на что жить всё это время? Потихоньку входить в курс дела, живя на символическую зарплату
младшего научного сотрудника, могут позволить себе
только папенькины сынки, годами дожидаясь за роди-тельской спиной выгодной должности после магистра-туры. Сейчас и не поймёшь, где аспирантура, где маги-стратура, так всё навертели, так всё изменилось. Как
будто в другую страну приехал.
Наргиз вздохнула:
– Арсен, когда человек хочет видеть всё через чёрные очки, не хочет найти своего места…
– А где, где моё место?! – заорал Арсен.
Наргиз вздрогнула, таким она ещё его не видела.
Он закурил, в полном молчании выкурил сигарету.
Потом сел рядом, обнял притихшую Наргиз. Прикос-новение к нежным плечам любимой девушки, осязание её тепла сняли агрессию. Наргиз прижалась
к нему, напоминая беззащитного котёнка. Это ощуще-78
ние усиливали и длинные чудесные волосы Наргиз, в которые он окунал свою голову, наслаждаясь их ароматом.
– Помню, читал один рассказ в детстве про охот-ника-бедуина. Не было ему равных в пустыне. И вот