Справедливость: решая, как поступить, ты определяешь свой путь - стр. 6

Только что начался страшный ядерный век – все еще окутанный завесой секретности. Близилось неизбежное сведение счетов в расовом вопросе, отложенное на сотни лет. На горизонте нависли грозовые тучи холодной войны между великими победившими державами.

Наступали трудные времена неопределенности, когда на чашах весов оказались миллионы жизней, и один человек должен был встретить тот миг. Кого послали боги? Кого приготовила судьба для этого испытания?

Фермера из небольшого городка в Миссури. Невысокий мужчина в очках, настолько толстых и вогнутых, что глаза казались выпуклыми. Неудачливый владелец магазина одежды, не окончивший колледж. Бывший сенатор от одного из самых коррумпированных штатов страны, который пришел в политику, потерпев неудачу почти во всем, чем занимался в своей жизни. Вице-президент, которому ныне покойный Франклин Рузвельт едва удосужился дать краткие инструкции касательно его новой работы.

Этот миг встретил Гарри Трумэн.

Шок вскоре уступил место ужасу, причем не только у народа Соединенных Штатов и армий за рубежом, но и у самого Трумэна. «Не знаю, парни, случалось ли, чтобы на вас падал воз сена, – сказал преемник Рузвельта прессе, – но, когда мне сообщили о произошедшем вчера, я почувствовал себя так, словно на меня обрушились луна, звезды и все планеты». А когда Трумэн спросил, может ли он помочь чем-нибудь бывшей первой леди, скорбящая вдова Рузвельта удрученно покачала головой и ответила: «Можем ли мы что-нибудь сделать для вас? Ведь это у вас сейчас проблемы».

Однако отчаяние охватило не всех. «О, я чувствовал себя прекрасно, – вспоминал один из самых влиятельных и опытных людей в Вашингтоне, – потому что я знал его. Я знал, что он за человек». И действительно, те, кто по-настоящему знал Трумэна, вовсе не испытывали беспокойства, потому что, как сказал один железнодорожный бригадир в Миссури, который познакомился с будущим президентом в те времена, когда юноша содержал свою мать на 35 долларов в месяц, Трумэн «был в порядке с головы до пят».

Так началось то, что мы можем назвать невероятным экспериментом, в ходе которого, казалось бы, обычный человек оказался не просто в центре внимания, а на посту, требующем почти сверхчеловеческой ответственности. Мог ли обычный человек справиться с такой монументальной задачей? Мог ли он не только не испортить свой характер, но и доказать, что этот характер действительно имеет значение в нашем безумном современном мире?

В случае Гарри Трумэна ответ – да. Безусловное да.

Но этот эксперимент начался не в Вашингтоне. И не в 1945 году. Он начался за много лет до того с простого изучения добродетели и примера человека, о котором мы уже рассказывали в нашей серии. Позднее Трумэн вспоминал: «Его настоящее имя было Марк Аврелий Антонин, и он был одним из великих». Мы не знаем, кто приобщил Трумэна к трудам Марка, но мы знаем, к чему тот приобщил Трумэна. «Он писал в “Размышлениях”, – объяснял Трумэн свое мировоззрение, заимствованное у императора, – что четыре величайшие добродетели – умеренность, мудрость, справедливость и мужество, а способность человека их культивировать – все, что требуется для счастливой и успешной жизни».

На основе этой философии и наставлений родителей Трумэн создал своего рода личный кодекс поведения. Он неукоснительно следовал ему везде и всюду. «“Не надлежит – не делай; не правда – не говори”