SPQR V. Сатурналии - стр. 17

– Солдаты очень легковерны, – согласился я.

– А еще яд может впитаться сквозь кожу. Если б его добавили в масло, применяющееся при купании или массаже, было бы очень трудно распознать его. И некоторые авторитеты считают, что те несчастные работники могут не только вдыхать ядовитые пары, но и впитывать ядовитую ртуть сквозь кожу.

– Рискованное ремесло, – заметил я.

– Как и твое. – Медик погладил аккуратно постриженную бороду. – Кстати, о ядах – не следует пренебрегать и возможностью животных факторов.

– Полагаю, не следует, – согласился я. – Но что ты имеешь в виду?

– Ядовитые змеи, которых иногда находят в постели жертвы, не всегда заползают туда случайно. А некоторые люди особенно чувствительны к пчелиным и осиным укусам. Осиное гнездо, брошенное в окно такого человека, – эффективный способ расправиться с ним. И, как говорят, по меньшей мере один фараон умер, когда его соперник наполнил ночной горшок царя скорпионами.

Я вздрогнул, услышав такое.

– Способов отравить кого-то больше, чем я думал.

– Существует мало дисциплин, на которые расточалось бы столько мастерства и изобретательности, сколько расточалось на убийство. Это должно предоставить тебе уникальную возможность испытать свои силы.

– Должен признаться, старый друг, я впервые приступаю к расследованию, будучи почти в отчаянии. Если женщина действовала даже с минимальной компетенцией, убийство будет почти невозможно доказать. А я знаю, что Клодия более чем компетентна, когда речь идет об убийстве.

– Настоящая Медея. И в придачу, как я слышал, подозревается в инцесте со своим братом. А в довершение всего поразительная красавица. Подходящий объект для поэтов и драматургов.

Асклепиад подходил к таким вещам, как грек.

– Катулл раньше тоже так думал, – заметил я. – Я слышал, он, в конце концов, преодолел свою безрассудную страсть и нашел какую-то другую ужасную шлюху, чтобы таскаться за ней, как щенок.

– Он стал куда более утонченным, – сказал медик. – Ты помнишь его наивным мальчиком, только что явившимся в Рим и сраженным уловками Клодии. Ты и сам не был к ним невосприимчив, если мне не изменяет память.

Воспоминание об этом причинило мне боль.

– А теперь мне полагается найти улики против нее, которых, вероятно, не существует… Она надо мной посмеется.

– Многие мужчины терпели от нее и худшее. Можешь прийти ко мне полечиться.

– У тебя есть лекарство от унижения? Ты, должно быть, богат, как Красс.

– У меня есть превосходное кипрское вино. После него бывает самое легкое похмелье.

Я встал.

– Возможно, я поймаю тебя на слове.

Потом я внимательно осмотрел стены приемной. У Асклепиада имелись образцы почти любого оружия мира. К каждому был прикреплен свиток, в котором описывались раны, которое наносит это оружие.

– Хотелось бы мне, чтобы все пользовались таким честным оружием, как это, – пожаловался я.

– Каким простым тогда был бы мир! – вздохнул мой друг. – Мы жили бы в золотом веке. Но сейчас выбор оружия весьма широк. И даже трудноуловимые яды грубы по сравнению с тем оружием, которое предпочитают в Риме сегодня.

– С каким же?

– С произнесенным вслух словом. Я пытаюсь оставаться в стороне от римской политики, но вы – шумные люди.

– Этому мы научились у вас, греков, – заметил я. – Периклы, Демосфены и вся та многословная шайка.