Сплетение - стр. 16
Сара не говорит, что вот уже месяц, как она встает по утрам совершенно изнуренной. Что каждый вечер, придя домой с работы, выслушав отчет Рона о том, как дети провели день, поужинав с ними, уложив близнецов и проверив уроки Ханны, она валится на диван и засыпает, так и не добравшись до пульта недавно купленного гигантского телевизора, который она никогда не смотрит.
Не упоминает она и об этой боли в груди слева, которую ощущает с некоторых пор. Ерунда, конечно… Ей не хочется говорить об этом, не здесь, не сейчас, не с этим незнакомым человеком в белом халате, который так холодно смотрит на нее. Неподходящий момент.
Интерн тем временем кажется озабоченным: давление низкое, и потом, эта бледность. Сара приуменьшает проблему, притворяется, изворачивается, она прекрасно умеет это делать. В конце концов, в этом и состоит ее работа. Всем в офисе известна шутка: «Когда можно понять, что адвокат лжет? Когда у него шевелятся губы». Она справлялась с самыми хитроумными судьями города, так что этому молодому интерну ее не взять. Она немного переутомилась, вот и все. Перегорела? Это слово вызывает у нее улыбку. Модное выражение, но оно тут не к месту, слишком уж оно сильное для определения простой усталости. Плохо позавтракала, недоспала… Недопереспала, хотелось ей пошутить, но строгий вид интерна отбил у нее всякую охоту идти с ним на сближение. А жаль, он довольно красив со своими очочками и вьющимися волосами, почти в ее вкусе. Хорошо, если он так этого хочет, она попринимает витамины. Она с улыбкой говорит ему про убойный коктейль, секрет которого известен ей одной: кофе, коньяк плюс кокаин. Очень действенное средство, ему тоже не мешало бы попробовать.
Но интерн не в настроении шутить. Он советует ей отдохнуть, взять отпуск. «Слинять куда-нибудь» – так он выразился. Сара смеется. Значит, и у врача может быть чувство юмора. Слинять? А как? Продать детей через интернет? Решить, что с этого дня они больше не едят? Объявить клиентам, что у нее забастовка? Она ведет дела такой значимости, что их никому не передать. Остановиться на бегу – это не вариант. Взять отпуск… Да она уже забыла, что это такое, ей и не вспомнить, когда она последний раз была в отпуске: в позапрошлом году или годом раньше?.. Интерн бросает пустую фразу, на которую она предпочитает не отвечать: «Незаменимых нет». Он явно не представляет себе, что это такое – быть партнером у «Джонсона и Локвуда». Не представляет, каково это – быть Сарой Коэн.
Ей надо идти. Интерн пытается задержать ее, чтобы продолжить обследование, но она убегает.
Сара не из тех, кто любит откладывать дела на завтра. Она хорошо училась в школе, была «прилежной ученицей», как говорили про нее учителя. Она терпеть не могла делать уроки в последнюю минуту, ей нравилось приготовить все «наперед», по ее собственному выражению. У нее вошло в привычку посвящать домашним заданиям самые первые часы уик-энда или школьных каникул, чтобы после чувствовать себя свободной. И на работе она всегда на голову опережала остальных, что и способствовало ее столь быстрому продвижению по службе. Она никогда не полагается на случай, у нее все всегда предусмотрено.
Но не здесь. И не сейчас.
Потому что сейчас – момент неподходящий.
И Сара уходит, чтобы вернуться в свой мир – к встречам, телеконференциям, спискам, папкам, защитительным речам, совещаниям, запискам, отчетам, бизнес-ланчам, повесткам, судебным определениям, к трем детям. Она возвращается на передовую, как бравый солдат, надевает привычную маску, которая так ей к лицу, – маску жизнерадостной, преуспевающей женщины. Ей ничего не сделалось – этой маске, на ней по-прежнему ни царапинки. Сейчас она вернется в офис, успокоит Инес и других сотрудников: все в порядке, ничего страшного. И все пойдет как раньше.