Спин - стр. 44
Ужин закончился рано: солнце еще не село, и комары пока не вошли в вечерний раж. Ветерок стих, остывающий воздух смягчился.
Но где-то там события не стояли на месте.
Мы не знали – и даже Джейсон с его хвалеными связями был не в курсе, – что примерно между первым куском курицы и последней ложкой салата китайцы, отказавшись от дальнейших переговоров, санкционировали немедленный запуск своры «Дунфэнов» с термоядерными боеголовками. Наверное, ракеты уже мчались к цели, когда мы доставали из холодильника бутылки «Хайнекена» – зеленые запотевшие бутылки, похожие на ракеты.
Мы убрали со стола. Я сказал, что утром мы с Саймоном поедем в город за новыми свечами зажигания. Диана шепнула что-то брату, а потом – после многозначительной паузы – ткнула его локтем. Джейс наконец кивнул, повернулся к Саймону и предложил:
– На въезде в Стокбридж есть гипермаркет запчастей, у них открыто до девяти. Могу свозить тебя прямо сейчас.
Джейсон пошел на мировую, хоть и вынужденно. Оправившись от первого удивления, Саймон произнес:
– Если предлагаешь прокатиться на «феррари», отказываться не стану.
– Увидишь, на что она способна.
Задобренный перспективой похвастаться своей тачкой, Джейсон убежал в дом за ключами. Саймон взглянул на нас так, словно хотел сказать «ни фига себе!», после чего последовал за ним. Я посмотрел на Диану. Она усмехнулась, гордая своим дипломатическим триумфом.
А где-то там ракеты «Дунфэн» приблизились к барьеру, преодолели его и направились к заданным целям. Представляю, как необычно это выглядело: ракеты мчатся над темной, холодной, неподвижной планетой; не имея никакой связи с Землей, действуют в полном соответствии с внутренней программой и наводятся на безликие артефакты, зависшие в сотнях миль над полюсами.
Спектакль без публики, поставленный столь внезапно, что никто не успел купить билет.
Позже ученые мужи пришли к выводу, что детонация китайских боеголовок не оказала никакого влияния на дифференциал временных потоков. Влиянию, и значительному, подвергся фильтр, окружавший Землю. Не говоря уже о человеческом восприятии Спина.
Несколько лет назад Джейс говорил, что из-за темпорального градиента наша планета подверглась бы чудовищному облучению, не снабди нас гипотетики защитным фильтром от радиации. Трехгодичная порция солнечного света каждую секунду: этого предостаточно, чтобы уничтожить жизнь на Земле; предостаточно, чтобы стерилизовать почву и вскипятить океаны. Гипотетики, стоявшие за темпоральной обособленностью Земли, защитили нас от ее смертоносных побочных эффектов. Более того, они учли не только объем энергии, получаемый статичной Землей, но и весь тот жар и свет, что наша планета излучает обратно в космос. Наверное, поэтому погода последних лет была такой приятно… усредненной.
По крайней мере, небо над Беркширами оставалось чистым, словно уотерфордский хрусталь, когда в 7:55 по восточноевропейскому времени китайские ракеты поразили цель.
Мы с Дианой сидели в гостиной, когда зазвонил домашний телефон.
Вы спросите, что мы заметили до звонка Джейса? Может, изменение света, пусть даже незначительное, словно солнце нырнуло за облачко? И я отвечу: ничего. Вообще ничего не заметили. Все мое внимание было сосредоточено на Диане. Мы потягивали прохладительные напитки и вели бессодержательную беседу. О книгах, о фильмах. Разговор завораживал: не содержанием, но темпом, ритмом, в который мы с Дианой вошли, оставшись наедине, – так же как всегда. Любые, даже самые банальные речи между друзьями или любовниками имеют собственный ритм, гладкий или рваный, и проникают глубоко, словно воды подземной реки, даже если обсуждаются самые тривиальные темы. Мы обменивались избитыми, ни к чему не обязывающими фразами, но время от времени нас выдавал подтекст.