Спин - стр. 43
– Предположу, Джейсон рассказывал тебе про «Новое Царствие», – предположил Саймон. – Для нас это предмет разногласий.
– Он говорил, что вы с Дианой как-то связаны с НЦ.
– Я не собираюсь тебя агитировать. Но если у тебя есть тревоги насчет «Нового Царствия», не исключено, что смогу их унять.
– Про НЦ мне известно лишь то, что показывают по телевизору, Саймон.
– Некоторые называют наше движение христианским гедонизмом. Я же предпочитаю «Новое Царствие»: вся суть в двух словах, коротко и ясно. Живи так, словно тысячелетнее царствование Христа уже наступило, здесь и сейчас. Пусть последнее поколение будет столь же беззаботным, как самое первое.
– Угу. Джейс, скажем так, не слишком терпим к религии.
– Твоя правда, но знаешь что, Тайлер? По-моему, его расстраивает вовсе не религиозный аспект.
– Нет?
– Нет. Скажу от всего сердца: я восхищаюсь Джейсоном Лоутоном, и не только потому, что он чрезвычайно умен. Он один из сведущих людей, знатоков, кладезь премудрости, если простишь мне такое выражение. Он относится к Спину крайне серьезно. Сколько на планете людей, восемь миллиардов? Практически каждая живая душа знает, что с неба исчезли Луна и звезды, и это как минимум. Но все эти люди живут в отрицании. Лишь немногие из нас по-настоящему верят в Спин. Но НЦ принимает его всерьез. Как и Джейсон.
Эта тирада так походила на монологи Джейсона, что я оторопел.
– Ну… Вы верите в Спин по-разному.
– В том-то и проблема. Две точки зрения сражаются за господство в умах человеческих. Уже скоро людям придется заглянуть в глаза реальности, хотят они того или нет. Придется выбрать одну из двух позиций: научную или духовную. Джейсон встревожен, ведь в вопросах жизни и смерти всегда побеждает вера. Вот ты, Тайлер, где бы ты предпочел провести вечность? В земном раю или в стерильной лаборатории?
В отличие от Саймона, я не мог дать однозначного ответа на этот вопрос, поэтому вспомнил, как в подобной ситуации отшутился Марк Твен: «В раю климат получше, а в аду общество поприятнее».
В доме спорили так, что слышно было во дворе: то бурные Дианины выговоры, то угрюмые и монотонные ответы Джейсона. Мы с Саймоном вытащили из гаража пару шезлонгов, устроились в тени навеса для машин и стали ждать, когда близнецы разберутся между собой. Говорили о погоде. Пришли к единодушному мнению, что погода хорошая.
Шум в доме наконец стих. Вскоре на крыльце появился Джейсон – с таким видом, словно его хорошенько отшлепали, – и позвал нас помочь с барбекю. Мы втроем ретировались на задний двор, где поддерживали светскую беседу, пока разогревался гриль. Из дома вышла Диана. Лицо у нее было пунцовое, вид триумфальный. Она всегда так выглядела, одержав победу в споре с Джейсом: слегка надменно, слегка удивленно.
Мы уселись за стол: курица, чай со льдом и остатки фасолевого салата.
– Можно я помолюсь? – спросил Саймон.
Джейсон закатил глаза, но кивнул.
Саймон торжественно склонил голову. Я приготовился выслушать проповедь, но Саймон сказал лишь:
– Дай нам мужества принять награду, дарованную нам сегодня и каждый божий день. Аминь.
Это были не слова благодарности, а просьба о мужестве. Очень современно. Диана взглянула на меня со своей стороны стола и улыбнулась. Затем сжала руку Саймона, и мы охотно приступили к еде.