Спецназ в Афганистане - стр. 11
Ответ прозвучал немедленно:
– Саади.
Стырову надоело слушать наш диалог, явно выходивший за рамки его вопроса. Я объяснил, что он не знает своих поэтов.
– Ловко ты его зацепил, Леха, – обрадовался Стыров. Кто-то предложил не тянуть резину и расстрелять «учителя». Без сомнения, они грохнули бы афганца, но Стыров помешал этим замыслам. Учителя связали, а радист доложил на базу о трофеях и одном пленном.
Вечером, добравшись до своего закутка в офицерской общаге, я первым делом полез в чемодан за конспектами, прихваченными из Союза для подготовки к экзаменам. Меня весь день мучили сомнения относительно авторства тех двух четверостиший. Джами или все-таки Саади? Я нашел нужные записи, и горячая волна стыда залила краской мою физиономию. Я ошибся. По дороге на базу Игорь объяснил мне причину, по которой Стыров заступился за афганца. С нами был проводник ХАДа. Посторонние глаза и уши. Если бы не его присутствие, то учителю был бы конец.
В горах у разведчиков закон один – после допроса подозрительное лицо отправлять в расход. Ведь отпущенный с миром абориген может привести за собой банду человек в сто и тогда в расход отправляются разведчики. По словам Игоря, такие истории имели место.
Потрясенный его комментарием, я долго молчал. В «Красной Звезде» публикуют репортажи о дружбе афганских крестьян и советских воинов-интернационалистов. А в жизни все совсем не так.
Учителя мы оставили на аэродроме. Его должны были передать хадовцам для дальнейших разбирательств. Разведчики не сомневаются, что его уже освободили.
Перед сном я заглянул в солдатскую палатку к разведчикам. Они пили бражку из походного десятилитрового термоса. Мне тоже налили кружку. Зашел разговор об учителе. Один из сержантов заверил меня, что он нам еще встретится где-нибудь в горах. У меня уже нет сомнений, что тогда с ним будет. Слава богу, моя ошибка не привела к человеческой смерти. Тоже мне, выискался знаток литературы. Решил отныне больше думать, прежде чем проявлять инициативу.
15 мая. Аэродром Баграм.
15 километров севернее Кабула
Недели за три до описываемых событий к нам на базу прилетело высокое начальство из Кабула во главе с генералом Тер-Григоряном. Перед его визитом наши командиры дважды летали в Кабул. Потом было явление народу генерал-майора Генералова. Представляю, как ему доставалось в армии из-за фамилии, когда он был лейтенантом.
Он отрекомендовался нашим главным отцом-хранителем и куратором на период подготовки к какой-то супероперации. И действительно: на территории базы сели вертолеты и мы, включая поваров, несколько дней подряд отрабатывали приемы десантирования из зависшего над землей вертолета.
Следом прилетел лектор из ГлавПура (Главное политическое управление), который объяснил нам, что в ущелье Панджшер зреет явная угроза для Апрельской революции, а ее носитель – некий Ахмад-Шах и его войско. Долина являет собой почти неприступный природный объект, окруженный высоченными горами со всех сторон.
Ахмад-Шах много денег заработал на поставках опиумного мака. А на те доллары вооружил по полной программе своих сородичей. Половина Кабула уже куплена им. Оперативные карты афганского Генштаба чуть ли не в первую очередь попадают к нему, а уже потом на подпись к Кармалю (главе правительства Афганистана). Еще немного, и сидеть Ахмаду на троне. Революция в опасности.