Спасти СССР! «Попаданец» в пенсне - стр. 10

Книжная экспедиция при ЦК КПСС. Вот как это называлось.

Книжки доставляли по списку рассылки…

И ещё руководили надёжно спрятанной в мирнейшем Министерстве связи Управлением фельдъегерской службы.

Во время ядерной войны эта служба должна была доставлять пакеты… Только и всего. Во что бы то ни стало доставлять.

Поэтому брали в неё очень своеобразных людей – отмороженных на всю голову – способных ради дела совершенно спокойно пройти через эпицентр ядерного взрыва:

Но… поскольку ядерной войны не случилось…

Нашлось у них и в мирное время занятие.

Представьте себе – вот берёт человек титановый чемоданчик, а в нём – миллион не наших денег. В кармане у человека – шесть заграничных паспортов. И едет этот человек для того, чтобы передать деньги для диктатуры – хотелось бы написать, пролетариата, но какой в Центрально-Африканской Империи пролетариат? – для диктатуры людоеда Бокассы, самого натурального людожора. Любил он, знаете, своих политических противников, особенно на ужин, под банановым соусом!

Так вот.

Изменяли сплошь и рядом сынки номенклатурщиков из КГБ.

Уходили к врагу сотрудники ГРУ, очень редко.

Но никогда работники Особой Экспедиции, будучи живыми, не теряли свой груз.

Умирали – да. Часто.

Но не предавали – никогда…

19 августа 1991 года. Москва. Место, которого нет. Может быть, ещё нет. Может быть, уже нет. Сильно после одиннадцати часов утра.

– Взщиии! – завизжав ребордами колёс, красная, с белой полосой по бортам, автомотриса АМ2 (бортовой номер 81-730.01), чуть кренясь, входила в поворот…

Сильные прожектора напрасно бросали вперёд свои ослепительные белые клинки – они бессильно рассеивались в набегавшем, кажущемся бесконечным чёрном пространстве…

Только лишь бежал навстречу частокол прорезанных посредине ирригационной канавкой крепко просмолённых шпал, заподлицо утопленных в серобетонном полу, только на миг появлялись и тут же исчезали во мраке тяжкие чугунные тюбинги, сковавшие свод и стены, только бесконечной чередой бежали по стенам чёрные пучки бронированного кабеля…[12]

Когда-то «Сталинский тоннель», соединявший Ближнюю и Центр, был хорошо освещён… когда-то! Сейчас жестяные плафоны не горели даже на редких узеньких, на четыре вагона, покрытых запылённым асфальтом платформах, изредка проскакивающих обочь пути… да что там!

Даже на большом разъезде «Окружная» – и то лампы не горели.

Впрочем, пассажир, сидевший рядом с Краснопевцевым на покрытом дерматином диванчике, в окно не смотрел и своих соображений о царящей бесхозяйственности не выражал… Он внимательно читал прихваченную с полочки в крохотном кабинетике Бориса Ивановича (оборудованном в бывшей кладовке) книжку в бумажном переплёте: «Анжелика – маркиза ангелов»…

Сам же Борис Иванович тупо смотрел перед собой и думал о том, что этого не может быть.

Потому что не может быть никогда. А вот просто стало ему худо, разволновался он за своим доминошным столом, прихватило сердчишко – а как бы и не инфаркт? И вот теперь везёт его «неотложка» в красногорский госпиталь, а всё вокруг – это его, Бориса Ивановича, предсмертный бред.

Потому что…

Борису Ивановичу так страшно, так дико, так до самой последней возможности хотелось – чтобы всё это было правдой!