Спасти красноармейца Райнова. Книга восьмая. Партизан. - стр. 39

– Тут к тебе пришли, Ванюша.

Та не только так ко мне обращалась, уменьшительно-ласкательно, ко всем в палате. А нас тут восемь, полная, да ещё вчера девятую койку в проходе поставили. Всех раненых, от налётов немецкой авиации или пострадавших, в обычные больницы, а военнослужащих, в госпитали, так что тут были гражданские, мужчины, мужская палата.

– Хорошо, – негромко сказал я. – Помогите встать.

Откинув одеяло, я спустил ноги и лёг набок, а та помогла сесть, и потом встать. Ну а что, я уже и в туалет сам хожу, дня три как. Ранение моё признано тяжёлым. Так что постояв, подождал пока головокружение утихнет, ну и прихватив из-под подушки полупустой армейский сидор, прошёл к двери, оба сотрудника НКВД за нами. Отвели нас в кабинет главврача, самого того не было, медсестра у нас дежурная, ключ имела и открыла. Та в курсе была что я вызвал следователей. В общем, нас та оставила в кабинете, лейтенант устроился за столом, сержант рядом, приготовив бумагу и карандаш, а я на стул для посетителей перед столом. На этом и началась наша беседа:

– Лейтенант Петровский, Киевское управление НКВД, – представился старший командир. – Это мой подчинённый сержант Лукин, он будет записывать. О каком преступлении вы желаете сообщить?

– Возможно вы слышали, как банда расстреляла поезд, пассажирский, на ветке Кобрин-Брест?

– Подобных случаев было зафиксировано множество, но да, про этот случай в сводке было, помним, – подтвердил лейтенант, с интересом меня рассматривая, – А вы значит были на этом поезде?

Тут открылась дверь и зашла медсестра, положив перед лейтенантом мой паспорт, и поспешила уйти. Кивать мне больно было, поэтому всё на словах, подтвердив догадку следователя:

– Именно так, это и есть причина вызова. Ну и последствия той бойни. Мне шестнадцать, едва школу закончил, и ехал по комсомольскому набору с группой таких же школьников на летнюю стройку, к Бресту. Что строить должны были, не знаю. А тут такое ранним утром, ещё только светало. В общем, я очнулся под вагоном, по голове кровь течёт, осколок обломка вагона в череп впился. Оказалось, я ещё и помять потерял, медленно восстанавливается, но всё ж есть такое. Шрам ближе к темечку. Так вот, это не помешаю мне броском добраться до открыто лежавшего бойца с винтовкой. Он убит был, охранял почтовый вагон, как я потом узнал, завладел оружием и ремнём с подсумками, и уйти в укрытие. Оба пулемёта по счастью были на перезарядке, бухали винтовки и карабины, тут повезло, промахнулись. Ну и стал стрелять. Уверенно поражая бандитов. Точно могу сказать, восемь там моих. Остальные бросили пулемёты и ушли. А я, помня, как кричали в горевших вагонах раненые, были и детские крики, поклялся отомстить, найти этих нелюдей. Сразу не получилось, попал в госпиталь Кобрина, там зашили рану. Да ещё искали шофёров на машины, а я хорошо вожу, вызвался, и на двадцати новых «Зисах», погрузив раненых, в Пинск. Всю ночь ехали. Как я дорогу выдержал, сам не понимаю, но встали на разгрузку на станции. Там меня и вырубило. Эшелон ушёл, машину чуть позже сдал, и устроившись у одной старушки, пережидал восемь дней, у меня головокружения, контузия. Ночью ходить не мог, падал. Ходил в больницу на перевязки. А когда немцы к городу подошли, двинул в сторону Кобрина, я помнил про клятву. По дороге наткнулся на мотопатруль, что взял в плен наших танкистов, причём с танком, подкрались по посадке, когда они ужинали. А танк новейший, «КВ». Так получилось, что меня издалека засекли, открыто по полю шёл к посадке, и командир патруля с одним солдатом вышли ко мне. Опросить и обыскать. А я хороший боксёр, два удара – два нокаута. Снял с них всё, штыком бил в сердце, и двинул к стоянке мотоциклов, решил себе транспортное средство добыть. Там танк увидел, связанных танкистов, и немцев. А двух мотоциклистов нет. Тут писк в кустах, там те военфельдшера снасильничать решили. Я штыком немецким обоих и убил, а вооружившись за счёт убитых, перестрелял остальных из пистолетов. Так и освободил наших, три танкиста и военфельдшера Ольгу. Так получилось, что немцы убили механика-водителя, а танкисты этот танк не знали, всего сутки как нашли его с мехводом, на лёгких воевали. Капитан Смолин там старший. В общем, они меня призвали временно. Танк я сразу освоил, управление, мы двинули вперёд, к Пинску, к нашим. А тут выехали на стоянку немцев, посадка их скрывала ранее, мы не знали, и капитан сразу открыл огонь, снаряды были, и стал бить их, чаще немецкие танки. Шесть их было и три самоходки. А я управлял машиной. А тут дивизия наша стрелковая проходила по полю, из окружения рвалась, почти две тысячи было, поддержали нас. Уничтожили мы там почти целый мотопехотный батальон. С дивизией танкисты шли, из разбитых частей, так что во мне надобность отпала. Но справку об участии в этой боевой операции попросил, в штабе дивизии выдали, комдив подписал, также внеся информацию про уничтоженных мотоциклистов, их девять было. Вот сидор, с доказательствами. Помогите развязать горловину.