Спасти красноармейца Райнова. Книга десятая. Хитрый Лис - стр. 33
А как стемнело я покинул крепость, незаметно. Ротный сегодня дежурил, специально подменился, отслеживал всё. Я ему правду сказал, грабить склады ухожу. Мы тут с тем что в запасе было, дней пять от силы продержимся. Тот только плечом недовольно дёрнул, но промолчал. Сначала посетил того сотрудника НКВД, он был лейтенантом госбезопасности, и закрыл долги по этому поводу. Впервые боевой артефакт использовал, что ледяными стрелками бьёт. Лёд уже через пять секунд испарился, маломощный артефакт. Но повреждения как от пули, пусть на это думают. Дальше к своему схрону, практически полностью опустошил хранилище. Сразу бегом к реке, набрал пять тонн воды, тут её и пьют тоже, дальше по складам, добывая нужное. Так и вернулся, патроны и часть припасов у стены выложил и на наши склады, крепостные. Не пугая часовых, убирал стенки хранилищем, набирал боезапаса, и обратно. Шесть ходок сделал. Тут нам на три недели активных боёв. Одной только моей роте. Много ручных гранат. В два часа ночи даже уснул, в форме, только ремень, фуражку и сапоги скинул, лёг с женой в обнимку. Ну а через два неполных часа началось. Очнулись мы от крепких содроганий, земля если не ходуном ходила, то близко. Это сколько же стволов по нам работало? Не артиллерия точно, та по другим объектам отрабатывала. Я тут же сел, наматывая портянки. Отметив что в коридоре мельтешение двух фонариков видно, кто-то приближался.
А это мой ротный с бойцами забежал. С ним десяток командиров, в основном лейтенанты, только один капитаном был, что тоже ждали войны и их семьи тут с нами были. Вот и отряхивались от пыли. Пока женщины успокаивали испуганных детей, Дина одевалась. Я тоже собирался, ремень застегнул, винтовку за спину, вещмешок на койке остался лежать и в соседний зал, там бойцы при свете двух керосиновых ламп спешно одевались, кто-то уже к стойкам с личным оружием спешил. Там же в ряд пулемёты стояли. Однако ротный не спешил направлять бойцов наверх. В катакомбы спустились бойцы других рот, много раненых. Ну не все мне верили, кто-то откровенно посылал. Все кто поверил, эту войну встретили с нами в катакомбах. Это из нашей казармы. Надеюсь в других казармах также поступили. Хоть кто-то. Ну что мог, я сделал. Так что получив задание, приготовить завтрак к шести утра, ротный направился к лестнице. Там же назначенные им наблюдатели, выжидали, когда обстрел закончится. От неё казарма серьёзно пострадала. Было известно, крыша полыхала. Где-то через час я разжёг костёр, вёдрами воду принёс. Бойцы уже привели себя в порядок, ожидали. Пока вода закипала, дети перебрали крупу за столом, женщины на другом столе обработали раны раненым, я промыл, и дальше высыпал крупу в котёл. Готовил я сам, посолив, масла добавил, так что каша доходила. Среди тех, кто спустился к нам, были бойцы хозподразделений, даже трое с пекарни, и двое ротных старшин, всех к делу приставил, мой ротный меня старшим тут назначил. Причём отслеживал как наши защищать укрепления начали. Уже два взвода наверху, в основном «Максимы» подняли, ещё один направили к укреплениям, и те как надо встретили немцев. Дальше ротный командовал, это его дело. Завтрак прошёл, трижды на двух котлах готовил, но накормил всех. Тех, кто раньше ушли, тоже. Сбегал к ним с термосом за спиной, и покормил, вернувшись пустым. Все четыре термоса уже пусты были. Вся шурпа из них ушла гражданским и детям. С хлебом. Каша только бойцам. К десяти часам, с двумя бойцами я снова посетил укрепления, в трёх термосах была питьевая вода. Та самая, речная. Бойцы с радостью встретили нас. Пусть чужие мелькали, с кружками, поил всех. По полкружке, но хватило всем. Ох и жадно пили. Мы по мимо термосов патроны принесли. Два цинка и два десятка ручных гранат.