Спаси мою дочь, бывшая! - стр. 35
Понимаю, что никакого соглашения у нас не было, и Дымка ничего не обещала мне, но она приехала сюда, и я был уверен, что она не откажется помогать.
— Я ничего тебе не обещала, но я помогу девочке… — лепечет Таня.
— Тогда я вынужден напомнить, что ты не должна спать с другими мужчинами, пока не забеременеешь и не родишь малыша, чтобы исключить вероятность беременности от кого-то другого!
Слышу, с каким возмущением выдыхает Дымка. Она злится на меня, но я не смог промолчать. Для кого ещё она собралась стелить постель? В жилах закипает кровь от мысли, что она будет спать с этим мужиком… Меня даже начинает потрясывать от негодования. Я не могу представить её с кем-то другим, пусть у неё и были мужчины после нашего расставания, а мне приходилось стискивать зубы и закрывать на это глаза, понимая, что ничего не могу сделать. Не мог или не хотел? Может, я просто струсил? Просто боялся упустить хотя бы малейшую возможность и оттолкнуть её от себя? Да и её слова всё расставили по местам… Она сказала, что ненавидит меня.
— Пообещай мне, что никогда не скажешь мне слов ненависти, во имя всего хорошего, что уже было у нас. Как бы сильно ты не обиделась, не говори, что ненавидишь, если на самом деле не будешь ощущать внутри жгучую ненависть!
— Обещаю!
Но она сказала эти слова… И только теперь я понял, чем именно заслужил её ненависть. Сердце сжимается от мысли, что у меня могли быть дочь или сын от любимой женщины…
— Дурак ты, Багрянский! — отвечает Таня и сбрасывает вызов, а я откидываюсь на подушку и злюсь.
Так сильно злюсь на неё, что хочу поехать туда и снова попытаться вывести её на разговор.
А может, всё правильно?
Семь лет слишком большой срок для того, чтобы двигаться дальше, чтобы отпустить и найти для себя новый смысл жизни, что Дымка и пытается сделать. Зачем я ей нужен? Она не позволит мне даже видеться с ребёнком, которого родит… А смогу ли я жить в неведении и не иметь возможность даже просто оказаться рядом с малышом?
Сердце замирает, когда я представляю Дымку в роли матери. Она была бы самой лучшей мамой на свете, а наши дети…
Не будет наших детей!
Ударяю кулаками о матрас и стискиваю зубы до противного скрежета.
— Ты меня изнасиловал, Багрянский… У меня на руках есть доказательства. И ты можешь ознакомиться с ними… А ещё внутри меня живёт ребёнок — твой ребёнок, и это самое сильное доказательство насилия. У меня есть свидетель, который подтвердит, что ты принудил меня к близости… Тебя посадят, и ты будешь гнить за решёткой…
— Плевать, — прохрипел я, делая глоток виски, обжигающего слизистую.
Мне хотелось свернуть лживой дряни шею, и я мог бы сделать это, но меня тормозило её заявление о том, что она ждёт моего ребёнка.
— А на то, что моя сестрёнка окажется в очень щепетильной ситуации? — Анна чуть сузила глаза и хищно улыбнулась.
Заткнуть бы её поганый рот и отправить кормить рыб на дне столичной реки, но сначала я должен был дождаться рождения ребёнка и понять, что там за щепетильная ситуация, в которой может оказаться Дымка, ведь оставшись без средств к существованию я никак бы не смог помочь ей…
Снова и снова прокручиваю в голове события прошлого, а потом вдруг засыпаю и вижу кошмар. Ася умерла, мы не смогли спасти её, а Таня снова бросила меня один на один с этой болью и забрала нашего совместного ребёнка, заставив меня захлёбываться собственной кровью, взявшейся ниоткуда.