Спасенному рая не будет. Трилогия. Книга вторая. Голгофа - стр. 17

– Доктору кто-то позвонил. Он ответил, что пришлет за обмундированием военный борт.

– День назвал?

– Нет.

В этот момент у клиномордого зазвонил сотовый.

– На трубе, – откликнулся тот. – Слушаю, Гульнуша. Молоток! Ты же знаешь, что за мной не заржавеет. Хоп! – повернулся к шефу: – Не соврал, – кивнул на Талгата, – прописан в коммуналке на Розыбакиева, без семьи.

Исмагилов пожевал губами. Потом, словно что-то решил для себя, проговорил:

– Значит, жалко тебе свою тачку.

– Жалко.

– У него не тачка, а дуршлаг! – встрял бригадир.

Пахан, словно не услышал его.

– Если поможешь мне, будет у тебя жигуль. Согласен?

Предложение было более чем опасным. Оказаться между двумя жерновами все равно, что лечь под каток. Но и выхода не было. Отказаться – тут и закопают.

– Что я должен сделать? – спросил Талгат.

– Вернуться к Доктору, встретиться с Викой и кое-что ей передать.

– Меня Доктор и генерал съедят! За ментов – жмуриков.

– Не мандражи! Шагай пока с Колуном на кухню, перекуси там. А я обмозгую, как тебя отмазать. Да не вздумай слинять, достану из-под земли, как морковку!

Линять Талгат не собирался. Морковкой тоже не хотел быть. Надеялся выиграть время и сориентироваться по обстановке. Жену и дочь все же придется отправить в Россию. Георгий еще раньше обещал помочь, если земля под ногами загорится. Ему Талгат верил.

Хозяин призвал его часа через полтора. В комнате вместе с ним были Колун и еще один мужик, толстый и угрюмый. Талгата пригласили сесть за стол.

– Тебя сейчас в Алма-Ату отвезут, – сказал пахан. – Высадят, не доезжая до Медео, возле чебуречной. Из нее позвонишь по телефону.

– Не пустят ночью.

– Скажешь, от Колуна. Позвонишь Ботанику и объяснишь, где находишься. Попросишь, чтобы прислали за тобой машину. Пришлют. Ботанику скажешь, что тебя после мочиловки на дороге увезли в горы, допытывались насчет какого-то немца и груза из России. Если спросят, кто допытывался, опиши меня и Колуна. Усек?

– Не поверят.

– Поверят, не перебивай. Про немца и груз ты нам ничего не сказал, потому что ничего об этом не знал. Скажешь, что, когда я ушел от вас к зданию со шпилями, Колун заставил тебя долбить могилу. В рукаве у тебя был спрятан нож. Ты пырнул его и сиганул в кусты. Потом выбрался на дорогу, увидел чебуречную и из нее позвонил.

– Нож-то у него, – показал на Колуна Талгат.

– Твоя выкидушка в человеческой кровянке будет валяться там, откуда ты дал от нас деру. Тебе это место Колун покажет. Твоя задача, водила, встретиться с Викой.

– Ее все время в доме держат, а я на улице.

– Это твои проблемы. Передашь ей мою маляву и маленькую посылку.

– Меня же обыщут.

– Не сразу передашь. Потом, когда снова войдешь к Ботанику в доверие. Мой человек найдет тебя и передаст посылку.

– Ботаник и так не очень мне доверял, а тут…

– Разукрасить тебя придется, чтобы поверили. Ты не обижайся, на кону джек-пот: твоя жизнь с жигулем в придачу.

Не успел Талгат осмыслить джек-потовую перспективу, как сидевший рядом с ним угрюмый толстяк саданул его кулачищем по скуле. Он свалился со стулом на пол и тут же получил пинок ногой, затем второй и третий.

– Не перестарайся, Зяма, – остановил его пахан, – он для дела нужен.

Толстяк наклонился над Талгатом, поднял его, оглядел наливавшийся синевой глаз. И врезал для полноты картины по зубам. Зубной протез лопнул, и Талгат выплюнул обе половинки на пол.