Спасенному рая не будет. Трилогия. Книга вторая. Голгофа - стр. 16
– Долго он там был?
– Полдня.
– В дом тебя пустили?
– На кухню. Пожрать дали.
– Молодую кореянку там видел? Или, может, слышал про нее? Викой зовут.
– Там не видел и не слышал.
– А где видел и слышал?
– Какая-то Вика у Ботаника живет.
Исмагилов вскинулся:
– Два пальца об асфальт! Часто ее видишь?
– Нет. Только мельком. Ее из дома не выпускают.
– Запирают что ли?
– Не знаю.
– Значит, заложница. Суки! Голодом морят? Бьют?
– Синяков не замечал. И кормят вроде нормально.
– Ботаник спит с ней?
– Нет, он – педик. Ему Доктор рыжего парнишку с серьгой в ухе привез.
– Дом большой?
– Большой.
– Что в нем?
– В глухом крыле – лаборатория. Остальные комнаты жилые.
– Сколько этажей?
– Одноэтажный.
– Казармы далеко?
– Порядочно.
– Не тяни кота за хвост! Давай подробнее!
– До казармы метров триста. Дом стоит у арыка, окружен забором. На воротах надпись «Склад боеприпасов».
– Окна с решетками?
– С решетками.
– Сигнализация есть?
– Не знаю.
– Видеокамеры?
– На входе и у ворот.
– Какая охрана?
– Пять человек. Двое у ворот, трое в доме.
– Кто еще находится в доме?
– Трое лаборантов. Ботаник с парнишкой. И Вика.
– Жена, дети у тебя есть?
– Были. Разведенный я, – соврал на всякий случай Талгат.
– Где живешь?
– На улице Розыбакиева.
– Адрес?
Светить адрес, конечно, было нежелательно, потому что в его комнате укрывался Георгий. Однако надо было решаться. Георгий мог отбиться и сделать ноги. А жена с дочкой окажутся совсем беззащитными. И Талгат назвал адрес.
– Колун! – позвал хозяин.
Из соседней комнаты появился клиномордый бригадир с пятном на лысине. Кожанки на этот раз на нем не было. В доме было тепло, и он обрядился в разрисованную футболку, не скрывавшую расстегнутую кобуру с торчавшей рукоятью. На шее – толстая золотая цепочка.
– Позвони, Колун, Гульнаре. У нее дома есть компьютер и вся паспортная база. Пускай срочно проверит прописку этого терпилы. – Пахан, видать, не жаловался на свою память: запомнил адрес Талгата и продиктовал, не переспрашивая. – Заодно принеси бумагу и карандаш!
Бригадир испарился. Исмагилов, глядя испытующе на Талгата, спросил:
– Жить хочешь?
– Хочу.
– А по морде не заметно. Она у тебя, как у идола. Боишься копыта откинуть?
– Не так, чтобы очень.
– Вот и я – не так, чтобы очень. Но твоему Доктору – два пальца об асфальт! – кишки успею выпустить.
– Не мой он.
– Вот и ладно, что не твой.
Появившийся бригадир положил перед Исмагиловым стопку бумаги с карандашами. Доложил:
– Позвонил. Обещала сделать.
– Лады. Подвинь стул и садись к столу. И ты тоже, – велел пленнику. – Рисуй план дома, где держат кореянку.
После того, как рисунок был готов, хозяин внимательно оглядел его, словно запоминал.
– Которое окно кореянки?
Талгат показал.
– Со стороны арыка?
– Да.
– А рядом чье окно? Ботаника?
– Нет, окно его комнаты на другую сторону выходит. Это лабораторное.
– Окна высоко?
– Высоко.
– Хреново, что про сигнализацию не знаешь.
Исмагилов задумался. Талгат мазнул взглядом клиномордого бригадира. Тот почесывал родимое пятно на лобной лысине.
– Лады, закрыли, – вышел из задумчивости пахан. – Теперь еще одна тема. Что ты знаешь о немце по фамилии Кауфман?
– Ничего.
– А о девчонке, которую зовут Юля?
– Не в курсе.
– Что тебе известно о грузе с флотским обмундированием из России?
– Про обмундирование слыхал краем уха.
– Базарь!