Спартак, футбол и другие. Третье издание - стр. 14

Вот какими были обороты в этом бизнесе: покупали у фарцовщиков на черном рынке доллар по три с половиной рубля. В долларе было 5 франков, моток этого чертового мохера (15 грамм) стоил 1 франк. То есть за три с половиной рубля (один доллар) мы могли купить во Франции 5 мотков мохера, а в Союзе один моток продавали за 15 рублей, и получалось, что из трех с половиной рублей делали 75 – сумасшедшая окупаемость! Сегодняшним бизнесменам и не снилось такое.

В той поездке в гостинице Парижа вместе со «Спартаком» поселился и знаменитый ансамбль Моисеева. Эту историю знаю со слов Васи Калинова. Артисты навели футболистов на фабрику мохера, Вася рассказывал, что команда хорошо затарилась, а он сам купил мягкий чемодан и всю ночь утрамбовывал товар.

В Москве команду уже поджидали таможенники. Весь зал прилета аэропорта был в пуху. Таможенники открывали чемоданы и оттуда вылетал мохер, и не только. Анзор Кавазашвили привез огромный отрез материи, и когда его стали разворачивать, «скатерть» накрыла почти весь зал.

Смотрю на это и не понимаю: команду трясут, где же руководство?! А тренеры и Старостин шли последними. И вот приглашают Чапая:

– Николай Петрович, пожалуйста, вы!

Поднимают его легонький чемодан, все в предвкушении, сколько ж провез мохера?! Открывают чемодан, а там всего две пуховые подушки… Таможенники разочарованы: опять не поймали. А вот несколько ребят после этого случая стали невыездными.

Понятно, что команду вели. Но откуда информация, что спартачи везут во Францию и что хотят привезти обратно?! Это позже мы узнали, что в моисеевском ансамбле чуть не каждый третий был чекистом.

Похожая история случилась в конце 75-го. Мы летели в Италию на матч с «Миланом» в Кубке УЕФА. Известно, что Шереметьево все телефоны-автоматы прослушивалась. Наш нападающий Валера Андреев забыл валюту дома и по телефону попросил жену подвезти деньги в аэропорт. Валера подходит к Старостину уже после звонка домой:

– Я деньги забыл.

– Какие?

– Ну – те, – говорит Валера о валюте, – но жена обещала подвезти.

– Ну, дай бог, – отвечает Старостин. – Дай бог…

Команду тут же, после звонка, начали шерстить. Смотрю, а Чапай ходит по кругу, как будто ничего не происходит. Я волнуюсь – что делать-то, команде играть, сейчас не выпустят. А Старостин продолжает ходить по кругу, держа руки за спиной.

Но помог, как мы их называли, Дядя Ваня – один из работников КГБ, которые всегда сопровождали советские команды. Он под свое поручительство договорился, чтобы всех отпустили, а по возвращении несколько игроков стали невыездными. Но вообще-то, это было больше по незнанию, надо было просто декларировать деньги на таможне – я много играл в сборной и никогда проблем с этим не имел.

В команде, конечно, был разбор того самого «дела о мохере» – устроили собрание. Старостин обычно перед ними проводил инструктаж, готовил нас к выступлению, кому и что говорить: мохер, мол, купили детям, родственникам в подарок, но ни в коем случае не на продажу.

И вот команда отвечает на вопрос: тот купил 100 кусков мохера дедушке, тот бабушке, детям. И только Вася Калинов не врет: «Ну как зачем купил? Отпуск же скоро, деньги нужны! Этого мохера, если продать, на машину хватит!»

Вася Калинов – это трагическая судьба: поиграл на высшем уровне совсем немного (но как поиграл!), а затем просто пропал.