Созвездие смерти - стр. 2

Я невольно кошусь на его руку, обручального кольца на пальце не обнаруживаю. Он замечает мой взгляд, и на его щеках снова проступают ямочки. Я вспыхиваю от смущения.

– Ооо, папочка! – тянет Эбби.

Бармен очень мило краснеет.

– Дочка наверняка невероятно симпатичная! Только посмотрите, какие у него глаза! – говорит Кэт. Спорю, она уже мысленно пытается нарисовать портрет дочери бармена.

Или портрет их потенциального общего ребенка, который сто процентов унаследует его глаза и ее загар и улыбку.

У Кэт самая прекрасная улыбка на планете.

Меня же цепляет слово «папочка», и в голове без малейшего намерения с моей стороны всплывает видение – бармен без футболки, весь потный, и прижимает меня собой к кровати.

Я пьяно трясу головой, чтобы прогнать этот образ из головы – нет уж, ни за что! Определенно надо поесть, а то в голову уже лезет всякая дичь. И все же интересно, если назвать его папочкой в постели, он так же мило покраснеет?

– Так картошка и?..

Я мотаю головой, вытряхивая из нее знойных мужчин и постельные утехи. У меня все равно на все это нет времени. И усилием воли заставляю себя сосредоточиться на том, что по-настоящему важно.

– Сырные палочки. И еще по шоту.

И снова ямочки – а у меня мурашки бегут вдоль позвоночника.

Черт, я, кажется, напилась.

– Выпить принесу только после того, как ты поешь, договорились?

– Что за?..

Кем он себя возомнил? Будет диктовать мне, что и когда пить? Однако вспылить я не успеваю, меня осаживают подружки.

– Договорились, – Кэт оборачивается и многозначительно смотрит на меня. – Мы договорились!

Он, улыбнувшись, отходит – передает на кухню наш заказ, обслуживает других посетителей, а потом, к моему удивлению – и радости – наливает мне еще.

– Нам пора, – объявляет Эбби два часа и слишком много рюмок спустя. – У тебя завтра первый рабочий день на новом месте.

– Фу, не напоминай. Чья вообще была идея пойти в бар? – меня определенно вертолетит.

– Твоя, детка. Эбби предлагала заказать доставку еды и устроить пижамную вечеринку.

– Это потому что она скучная, и у нее есть парень, пускай даже и самый лучший в мире.

– Он такой, – соглашается Эбби.

И мы все трое встаем.

– Девушки, вызвать вам такси? – спрашивает бармен, подходя к нам.

Я нетвердо стою на ногах. А от его слов и вовсе теряю равновесие, пошатываюсь на высоких каблуках, он же ловит меня, приобняв обеими руками за талию, и держит, пока я не прихожу в себя.

Подушечкой большого пальца он касается полоски голой кожи между моим топом и поясом юбки, и по телу от этого разливается очень приятный жар.

– У тебя теплые руки, – говорю я.

– Ты как, нормально?

– Я дала тебе такой шанс отпустить пошлую шуточку, а ты все прошляпил, – говорю я и снова вижу ямочки.

Черт!

Какие славные ямочки!

– Сейчас самое главное, чтобы ты благополучно добралась туда, куда собираешься. Будем считать, что я тебе задолжал. Возвращайся, и я обязательно пошучу.

– Смотри, поймаю на слове и буду являться сюда каждый вечер.

Фильтр между моим мозгом и ртом явно смыло текилой и дурными затеями.

– Так, давай-ка доставим тебя домой, – говорит Эбби, округлив глаза.

– Нам только улицу перейти, – сообщает Кэт бармену совершенно четко и ясно.

Ее от алкоголя никогда не развозит, как нас с Эбби, поэтому она всегда выступает в роли всеобщей мамочки.