Совсем не тихий омут - стр. 8

Коренев вежливо внимал, прихлёбывая кофе с коньяком, понимающе кивал, стараясь не показать, что вся эта «информация» ему до лампочки. Просто ему было приятно болтать с новым знакомым. Сошлись на том, что терпеть не могут убогую отечественную попсу и поющие трусы, любят джаз, песни Олега Митяева и вообще бардов, хотя сегодня это «не в тренде». Стараясь подыграть собеседнику, Коренев заговорил и о рок-музыке, к которой относился прохладно, на что Лев, подняв для важности палец, заявил, что джаз – явление универсальное, великая музыкальная культура, а рок – явление чисто англосаксонское, а посему «российский» рок всего лишь повтор, подражание, плохая копия западного рока, не в традициях русской культуры, как бы родные рокеры не старались. Американцы ведь не поют русские частушки, не играют на балалайке, у них есть своё кантри и свой рок, свой музыкальный строй; на фига это перенимать, всё равно так не получится, как у америкосов или бритов. С этим Коренев не стал бы спорить.

С музыки, естественно, перешли на тему отношений с «прекрасным полом». Она оказалась предметом «общего интереса» у двух гормонально полноценных особей мужского пола: как привлекать девушек, завоёвывать их и как с ними обходиться, чтобы избежать осложнений и головной боли. Тема оказалась неисчерпаемой, и у них было чем поделиться на это счёт. Лев сообщил, что обожает рассматривать девушек на пляже и всегда готов броситься на помощь, если какая-то их них станет тонуть. Несколько раз ему уже доводилось спасать тонущих красавиц – и продолжение знакомства никогда не разочаровывало. Одна незадача – чаще тонут пожилые женщины и страшные девушки. Кореневу, однако, надоело слушать эти «охотничьи байки», и он как бы невзначай быстро спросил:

– Ты в каком номере здесь живёшь?

Ответ последовал после короткой заминки:

– Да не здесь я, конечно, живу, откуда у наших такие бабки. Дали номер в пансионате «Спартанец» по соседству. Это я тебе у бара так сказал, для понта. Просто потусоваться сюда прихожу, окунуться, так сказать, в атмосферу роскоши и гламура. А может, и склеить какую-нибудь очаровательную тёлочку. Вон, например, принцессу в таком роде. Зацени. Просто атас!

Он кивнул на входную дверь в гостиную, откуда в свободной блузке и коротких облегающих брючках появилась элегантная молодая женщина, редкой полноценной и величественной красоты, сразу бросающейся в глаза: высокий лоб, строгий и внимательный взгляд огромных глаз, чувственный, не испорченный скальпелем рот, безукоризненная, прижаренная солнцем шелковистая кожа, ладная и ухоженная фигура, как у модели, спортивная лёгкость движений, без всякой претензии на светскость и неприступность. Чуть неправильный овал лица с доброжелательной мягкой улыбкой, застывшей на губах, делал её окончательно женственной, неотразимой и желанной. Не говоря уже о стройных ногах, словно нарочно скроенных так, чтобы поразить мужское воображение. А поскольку Коренев втайне считал себя психологом, то, конечно же, не удержался от своей привычки и решил: «Ну просто богиня охоты Диана какая-то. Не хватает только лука или арбалета. Идёт – как по волнам, а не по ковролину гостиной, пусть и дорогому».

Богиня подошла к бару, заказала две чашки кофе, осторожно донесла их до маленького столика на другом конце гостиной, поставила и присела рядом в кресло, глядя на дверь, из которой уже выходил мужчина неопределённого возраста: по всей видимости – её кавалер. Двум молодым орлам он сразу не понравился из-за того, что сразу стал виться ужом вокруг красавицы, стараясь продемонстрировать свои как бы изысканные манеры и тонкое обхождение с помощью неестественно плавных и томных жестов, казалось, заранее заученных перед зеркалом. Кроме того, мужчина был ростом ниже своей дамы; когда присел рядом, весь его вид вызывал снисходительное мужское сочувствие вперемешку с ревнивой завистью самцов «вот бы нам на его месте…» Кавалер не вышел и лицом: слишком крупный нос, оттопыренные уши, острозубый, как у волка, рот от уха до уха, нелепые, длинные, спадающие на глаза волосы цвета соль-перец, тщательно, до синевы выбритые щеки (а не трёхдневная щетина, как у молодых людей, следующих моде). Но самым отталкивающим был застывший, пристальный, как у медиума, взгляд тёмных, глубоко посаженных глаз – пронизывающий, гипнотизирующий, с жутинкой. Короче, неприятный тип, не сговариваясь, решили оба.