Совсем не тихий омут - стр. 35
Три товарища так и не прорезались. Видимо, загуляли в Дагомысе или где-то ещё.
У себя в номере Коренев почувствовал эффект выпитого только после того, как поспешно и подробно записал в дневнике все последние события и разговоры. Спал крепко.
Утром в воскресенье, заглянув, как всегда, перед завтраком в гостиную, журналист увидел там Спонсора с чашкой кофе в руке. Тот сразу же подскочил к нему.
– Дмитрий, пожалуйста, забудьте про вчерашний разговор. Прошу считать, что его не было. Это моя личная просьба, ради бога извините меня за… несдержанность. Всё уже миновало… Никаких проблем… Заранее благодарен за понимание…
«Всё уже миновало…» Что именно? Коренев силился расшифровать брошенную фразу. Насколько ему помнилось, во время игры в покер они с Аглаей общались весьма сдержанно, чтобы не вызвать подозрений, как люди, случайно встретившиеся в обществе… О чём тогда толкует Спонсор? Что миновало? Его охватило такое нешуточное волнение, беспокойство, тревога, что он даже не стал слушать «доклад» портье, как делал каждое утро. Но когда тот встал в дверях служебного офиса и стал с кем-то разговаривать – любопытство взяло верх; журналист, подойдя поближе и увидев в проёме двери директора отеля Зураба, чётко услышал слова портье:
– Не беспокойтесь, Зураб Гивович, никто не узнает, что он из полиции. Раз вы говорите, что у него служебное задание…
На цыпочках Дмитрий осторожно отошёл от двери. В его голове забурлило: «То есть один из постояльцев отеля – из полиции. Со служебным заданием. Это что-то новенькое. Неслабо. Кто же это может быть? Троица из пансионата исключается. Молодо-зелено. Кто из оставшихся? Впрочем, какое мне до этого дело. Я в отпуске. Мало ли что привело сюда полицейского. Какое-нибудь рутинное расследование. Пусть ищет себе на здоровье…»
В этот момент он увидел Аглаю, спускавшуюся по лестнице, и поприветствовал её лёгким ироничным поклоном, стараясь перехватить взгляд. В ответ она тоже кивнула и, обдав его долгим безразличным взглядом, прошествовала мимо, направляясь в ресторан. Журналист долго смотрел ей вслед, ничего не понимая. Сердце сжалось от неприятного предчувствия – неужели всё кончилось, ещё не начавшись? Или что? За движением телеведущей издалека наблюдал и Аркадий Богун. Он, было, собрался её нагнать, но, увидев Коренева, остановился и направился к стойке портье.
– Скажите, милейший, никто новенький сегодня не приезжал? – спросил он служащего, кажется, для отвода глаз.
– Как же. Прибыл тут один учёный муж. Солидный такой. Говорит – эколог.
– А как его зовут? – спросил Богун, но вместо ответа портье указал на дверь служебки, из которой выходил мужчина с типичной внешностью не столько учёного, сколько бухгалтера: невысокий, полноватый, лысоватый, подвижный, улыбчивый.
На нём хорошо сидел светлый летний костюм, явно зарубежного покроя, а в руке он держал соломенную шляпу – судя по всему, настоящую латиносскую панаму. Наличие шляпы придавало ему внешность сыщика Пуаро из рассказов Агаты Кристи. Вся его внешность, манера держаться и острый внимательный взгляд указывали на принадлежность к племени удачных чиновников, облечённых властью и избалованных благополучием. Он поздоровался с присутствовавшими, смешно помахав шляпой, которую, похоже, не собирался надевать, прошёл вглубь гостиной и уселся в свободное кресло, положив шляпу на колени. Богун в это время уже выходил на улицу. Через пару минут в холл спустился финансист Веригин.