Совсем не тихий омут - стр. 34
– Я не очень понимаю, о чём речь… – промямлил Коренев, – и что, собственно, происходит… И при чём здесь я?
– Мне хотелось бы избежать серьёзного конфликта! – сказал Богун, повышая голос. – Речь идёт о моей чести… или о чести известного лица, и я готов употребить все средства, чтобы его, то есть её, в смысле честь, защитить. Прошу передать это вашим приятелям. Надеюсь на их понимание…
Спонсор выглядел вполне серьёзно. В его голосе звучала сталь, лицо соответствовало речи. Было видно, что он действительно полон решимости.
– Как интеллигент интеллигенту, – спокойно начал Дмитрий, – могу заявить, что я лично никоим образом на вашу честь не покушаюсь и всемерно её уважаю. Однако… что касается чести другого лица… то, полагаю, что оно в состоянии самостоятельно решать, что ей делать и как поступать…
– А вот уже нет! – резко отпарировал Аркадий. Упомянутая персона ещё довольно молода и не обладает достаточным опытом в сентиментальной области.
Кореневу было и жалко страдальца, и неприятно было вести с ним разговор на эту тему. Ну, положим, насчёт сентиментального опыта тридцатилетней привлекательной дамы тот явно ошибался. И даже если он лет на десять старше своей пассии, то выступать её попечителем или наставником в области чувств – ему совсем не пристало. С какой стати!? Ты мужик? Борись, завоёвывай, но дай ей право выбрать. А не разводи душеспасительные беседы с соперниками… по-детски это как-то…
– Прошу меня извинить за это, так сказать, досадное вмешательство… но мне показалось, что среди ваших друзей вы пользуетесь определённым авторитетом.
Журналист поморщился, жалея, что рядом нет невесты, чтобы оценить этот жалкий и бесполезный разговор.
– Быть может, вам известно, – сказал в заключение Богун, понизив голос, – о прискорбном случае, происшедшем вчера вечером. Моя невеста едва отбилась от недопустимых приставаний одного из ваших друзей. Хотя для спортсмена это неудивительно. Впрочем, спорт – это та же богема! Можно считать это домогательством…
Коренев почувствовал, как кровь прилила ему в голову, перед глазами всё поплыло: «Ах этот чёртов Антей!» Но он быстро взял себя в руки и вопросительно уставился на собеседника, ожидая продолжения. Боковое зрение фиксировало финансиста Веригина, дремавшего в своём кресле.
Вместо разъяснения Спонсор свернул тему и, как ни в чём не бывало, но слегка заискивающе, предложил:
– Вы не настроены сразиться в покер?
– А где взять четвёртого? – за журналиста ответил финансист из своего угла.
– Может быть, Аглаю попросить? – уже совсем робко предложил Богун.
На том и порешили. Партия в покер продолжалась до полуночи. Диана, как и подобает дочери богов, играла жёстко, по-мужски решительно и выиграла несколько партий. Возможно, Кореневу просто везло, он играл рассеянно, но тоже выигрывал, хотя в присутствии теледивы не мог думать ни о чём больше, кроме их предстоящей встречи. Ближе к ночи появился жизнерадостный Профессор с очередной бутылкой коньяка. На сей раз армянского. Коренев и Аглая незаметно для всех поменялись рюмками, чтобы прочитать мысли друг друга. При расставании они опять незаметно соприкоснулись руками.