Совсем не тихий омут - стр. 31
– Что-то нажраться хочется… – неожиданно объявил он.
Профессор Магута как будто только и ждал этого заявления и вскочил, как ужаленный:
– Друзья! У меня в номере затерялась бутылка отличного французского коньяка… Подарок друзей. Есть ли желающие пойти со мной её поискать? А заодно и в картишки сразимся? Ну как?
Наиболее горячо на это предложение отреагировал Борис Рубицкий, но географ сразу же охладил его пыл, сказав, что у него есть принцип – пить только с теми, с кем пил и в прошлый раз, и подмигнул Кореневу, мол, шучу. Журналист откликнулся вяло – ни пить, ни играть в карты ему совсем не хотелось. Подмывало подняться к себе в номер и поскорее записать свои наблюдения в дневник. Но отказывать Профессору было как-то неудобно. В эту минуту в гостиную вернулся Лев, один, без Аглаи. Профессор захватил и его, хотя, судя по всему, Атлет тоже не горел сейчас куда-то идти. Он выглядел так, как будто у него что-то стряслось. Валерий молча, безучастно последовал за Профессором. А Борис занудно бубнил, повторяя, что настоящий картёжник, если он благородный игрок, всегда даёт возможность отыграться проигравшему. Признаться, позицию географа без стакана понять было трудно – почему бы не дать отыграться бедняге юрисконсульту. Коренев пообещал назавтра переговорить с Магутой, но Борис отреагировал сердито:
– Да ну его к чёрту! Жлоб хренов! Завтра смоется куда-нибудь, небось рванёт за своей утопленницей, так что не доведётся отыграться…
Но Коренев его уже не слушал. Ему было не до стенаний Жердяка. В проёме входной двери он увидел несравненную Аглаю. Она бочком прошла к лестнице и стала медленно подниматься, опустив голову, как будто плакала. Не последовать за ней – было невозможно. Посередине лестничного пролёта она остановилась, и журналист, продолжая подниматься по ступенькам, оказался совсем рядом. Отступать было поздно и позорно – он прижался к щеке своей Дианы и двумя рукам обвил её талию. Она не оттолкнула его, но и не прильнула. Просто нежно провела ладонью ему по щеке, медленно отстранилась и продолжила путь наверх. И все дела. Играть в карты и пить коньяк в номере Профессора расхотелось окончательно.
Юркнув в свой номер, журналист поймал себя на желании снова ощутить прикосновение руки и щеки восхитительной женщины. Чтобы унять волнение, хлебнул большой глоток из своей заветной бутылочки виски. Не помогло. Часа полтора провёл за ноутбуком, а потом долго не мог уснуть от мысли: «Хорошо, что пятница не 13-е. Ещё один бессмысленный, пустой день без сенсаций. Будет мне нагоняй от шефа, если вообще не уволят». Спал скверно.
Проснулся разбитым и сразу подумал: «Суббота, наверное, тоже ничего интересного не обещает». Решил не спускаться вниз. Заказал завтрак в номер, но снова разочаровал горничную, потому что совершенно не хотелось её ни о чём расспрашивать и вообще с ней разговаривать, даже из вежливости. Буркнул спасибо – и всё, хотя, судя по её откровенной улыбке, барышня была по-прежнему настроена на продолжение разговора.
В половине девятого он всё же спустился в холл, никого там не обнаружил и с удивлением принял от портье записку без конверта. Неизвестным, но разборчивым, школярским почерком было исписано полстраницы: «Прости, что бросили тебя, френд. Решили с утра втроём пораньше прошвырнуться по побережью, заглянуть на рынок, туда-сюда. Хотим записаться на экскурсию, осмотреть местные достопримечательности. Может быть, смотаемся в Олимпийскую деревню или в Дагомыс. Если за полночь не вернёмся, не ищи нас в моргах или в обезьянниках – значит, тусуемся. Не скучай. Береги ногу, Дима! И Анюту не трогай. Валера возражает. Но если всё-таки невтерпёж – вперёд! Жми на все педали! Покажи класс! Но не вздумай спрашивать разрешения у ейного папаши. Больно нервный тип… ненароком врежет. Диану тоже обходи за километр. Спортсмен кивает в знак согласия, говорит, что ладонь у неё железная. И сердце тоже. Едем на такси, сложили последние сантимы. Удачи! Лихая троица сильных духом, хоть и без денег!».