Совсем не тихий омут - стр. 27
Утро пятницы снова встретило Дмитрия ярким солнцем. Он проснулся рано, около 7 часов, но решил опять поваляться в постели, позавтракать в номере печеньем; ещё с полчаса смотрел через окно в ясное синее небо. Около 9 часов он спустился в холл, где на ресепшне ему сообщили, что все постояльцы уже отправились на пляж.
Но, выйдя на террасу, он сразу наткнулся на Антона Неринга. Тот весело погрозил ему пальцем.
– Изволили долго почивать, сударь. Докладывать, в каком номере провели ночь, не обязательно. Я не из любопытных. А как нога?
То есть Артист не пошёл на пляж со всеми и поджидал приятеля, чтобы отвезти его туда на мотороллере. Это трогало. Неринг действительно потребовал показать ногу; щупая её, озабоченно покачивал головой. Если боль стала меньше, то опухоль и синяк не прошли.
– На пляже сделаю тебе массаж, – заключил он. – Надо подольше подержать ногу в холодной воде и осторожно ею подвигать… Ты слышал, что произошло за игрой в очко? Впрочем, откуда тебе знать? К двум часам наш Боречка выиграл тьму бабок, тысяч пятьдесят, половину из которых тут же проиграл Профессору. Магу-та покрыл его семёрку, десятку и короля двумя тузами. Боря страшно рассердился, расстроился, и, похоже, по уровню состояния сравнялся с нами, если не хуже.
Никакого сочувствия проигрыш Рубицкого у Коренева не вызвал. И даже наоборот: если юрыст проигрался в пух, то, может, бог даст, и унесёт его домой. Больно уж он строит из себя крутого и всюду суёт свой нос. Что не способствует установлению атмосферы полного доверия и всеобщей гармонии. Проигрыш – его второй провал. Первый был на любовном фронте – похоже, Анна просто его отшила, потому что, судя по всему, давно знакома с Валерой и, возможно, принадлежит ему не только душой…
В Ближней лагуне приятелей ждал сюрприз. На некотором отдалении от песчаной косы, рядом с тем местом, где постоянно кипели буруны, покачивалось на волнах изящное парусное судёнышко. Яхта с белым парусом под названием «Амариллис», выведенным фиолетовой краской на носу, как выяснилось, принадлежала вице-президенту страховой компании «Стрейт» господину Бушманову, папаше Анечки, а следовательно – всем её друзьям. Во всяком случае так решила молодая часть группы. Лев, Валерий и Борис, сидевшие под тентом, где вчера тосковал раненый Коренев, при виде его с Антоном радостно вскочили и бросились навстречу, галдя, размахивая руками и толкаясь. С чего бы такая радость? Потом, оставив хромоного в тени под тентом, четвёрка рванула в «сектор ВИП» и стала насильно тянуть каждого из расположившихся там в уединении «белых людей» в воду – Аглаю, Анну, Спонсора, Профессора и Папашку, владельца яхты. В общем-то, никто и не сопротивлялся дружественному и мощному набегу. В воде очутились все одновременно – кто прыгнул, кто упал, кого толкнули. Не хватало только финансиста Веригина, чья голубая шапочка виднелась за бурунами, в открытом море, почти на линии горизонта.
Отменная погода настолько усиливала пляжное настроение, что Коренев не вытерпел и тоже решил воспользоваться прелестями моря и советом Антона. Кое-как доковылял до воды, опустился на колени и осторожно погрузился по плечи, не спуская глаз с яхты, которая уже снялась с места и резво скользила по волнам. Судя по скорости судна, на нём были не только паруса, но и мотор. Уцепившись за корму, сзади плыли двое – Антон и Лев. Коренев узнал их по цвету шапочек – чёрной и красной. Вся остальная компания находилась на борту. Чуть дальше в море виднелся пароход, но, судя по всему, яхта шла не к нему, а к голубой шапочке Веригина, мелькавшей среди волн. Пока журналист раздумывал, плыть ему за остальными или нет и болит ли нога, с моря внезапно налетел вихрь, небо потемнело, а набежавшая откуда-то туча принесла холодный проливной дождь, который не замедлил опрокинуться на купальщиков из неба, ясного ещё пару минут назад.