Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917—1991 - стр. 3
Так, С.Ш. Казиев сделал вывод, что, «несмотря на чрезмерную “цену” модернизации, коллективизация и оседание казахского аула создали возможности для интеграции народов республики, действительного выравнивания культурного и социального уровней развития», предоставили «беспрецедентно широкие возможности для развития образования, культуры, здравоохранения». Именно поэтому «казахи были одним из наиболее лояльных к Советскому государству этносов»>39.
Кроме того, ученые дают советской политике двойственную оценку. З.Е. Цыренова признает «величайшие достижения страны, а вместе с ней и коренных народов», однако при этом отмечает, что «этносы были подвергнуты историческому эксперименту, который способствовал утрате связи с традиционным укладом, образом жизни»>40. По мнению М. Пейна, в Казахстане были и «позитивные нововведения», и «насильственное обездоливание», которое привело к «разрушению казахского традиционного общества»>41.
Наконец, многие исследователи жестко критикуют советскую политику перевода кочевников на оседлость, реализованную в 1930-х гг., считая, что она «стала настоящей катастрофой»>42, привела к разрушению хозяйственных связей, массовому отрыву от традиционного хозяйства>43 и образа жизни>44, «насильственной декультурации»>45, потере «духовных корней»>46. А.М. Хазанов и К. Шапиро сделали вывод, что «в советский период казахские скотоводы рассматривались как морские свинки, сырье в погоне за тщетной утопией»>47. По мнению А.В. Головнева, «“успешные” опыты перевода на оседлость обернулись “драмой поселков” с их депрессивностью, маргинальностью, отсутствием занятости и полноценной самореализации (особенно мужчин) – в отличие от “здоровой тундры” или “здоровой степи”, по-прежнему дающей образцы культурной и экономической состоятельности, человеческого достоинства и успеха»>48.
В ученом сообществе имеются разные мнения о целях советской программы перевода кочевников на оседлость. Во-первых, считается, что она имела политические цели, в том числе ликвидацию власти «родовых авторитетов»>49. С.Ш. Казиев сделал вывод о негативных последствиях такой политики: по его мнению, аульная беднота не обладала такими же деловыми качествами, как «родовые авторитеты» (баи), которые были «наиболее умелыми скотоводами, обладавшими организаторским опытом и способными вывести сородичей из хаоса оседания»>50. Ученые также указывают на такие цели, как распространение «благ социалистической цивилизации» на все народы страны>51, реализация «империалистических» планов>52 и русификация «кочевых» регионов. И. Огайон видит такую цель у советской политики в Казахстане>53, а Р. Киндлер считает, что обоседление в основном воспринималось казахами как попытка русифицировать их и лишить идентичности>54. Ж.-Ж. Мари полагает, что и более поздняя политика государства – а именно освоение целины – «для Хрущева… было средством русификации Казахстана»>55.
Во-вторых, исследователи выделяют экономические цели: «выполнение планов мясозаготовок»>56, заселение пустующих территорий, распространение социалистического уклада экономики. В-третьих – административные цели, в том числе унификацию системы расселения населения, реализацию института прописки, пресечение неконтролируемого перемещения граждан>57. Наконец, говорится о том, что, переводя кочевников на оседлость, власти в целом решали очень широкие задачи, вытекавшие «из всей идеологии большевизма, из концепции тоталитарного государства»