Совдетство. Книга о светлом прошлом - стр. 66

И вот мы, втроем, спускаемся вниз, к Волге, по шаткой деревянной лестнице с подгнившими ступеньками. Рыжий глиняный косогор кое-где зарос мать-и-мачехой, поповником и рослым курчавым конским щавелем. Берег, вверху, под тонким слоем дерна, буквально весь пробуравлен норками, откуда, словно камни из рогаток, то и дело вылетали ласточки. Если они взмывали вверх, значит весь день будет хорошая погода – вёдро, а если пикировали, шныряя над самой водой, – жди ненастья. Иногда казалось, что бесстрашная птичка целит прямо в тебя, чуть ли не в лицо, и поначалу я пугался, даже закрывался руками, но потом понял: пернатая пуля в последний момент всегда резко уходит в сторону. Она ж не на людей охотится, а на всяких там мошек. Я представил себе: где-то в джунглях в огромных норах под дерном живут кровожадные орлы, вылетающие оттуда, как ядра из пушек, и питающиеся человечиной. Мне сделалось не по себе, ведь я пошел в Лиду, у нее тоже такая красочная фантазия, что маман иной раз может сама себя напугать до обморока.

…А солнце тем временем поднималось все выше. Поначалу, наполовину выдвинувшись из-за синего зубчатого горизонта, оно было густое, красное, как клюквенный кисель. Потом, привстав над лесом, делалось ярко-рыжим, точно мастика для натирки полов. Наконец, выкатившись на небесный простор, светило вспыхивало ослепительным золотом, будто раскаленная завитушка в миллионваттной лампе, и зажигало капли росы на травинках, листьях, камнях.

А мы уже стояли на берегу и смотрели на зеркальную гладь, выстланную утренним туманом. То здесь, то там слышался плеск, и по воде расходились, набегая друг на друга, круги.

– Играет! – улыбался Жоржик, имея в виду рыбу.

– Доиграется – на сковородке! – кивал Тимофеич, имея в виду ее же.

– Какой воздух! – глубоко, всей грудью вздыхал дед. – Это тебе не Москва – гарь да выхлопы. Природа-матушка!

Оба с наслажденьем закуривали и начинали готовить снасть. А меня, чтобы не крутился под ногами, отправляли на большой камень, он метра на три вдается в реку, и с него удобно забрасывать удочку. Вдоль берега немало валунов, разной формы и размеров. Есть величиной с футбольный мяч, есть побольше, встречаются и огромные. Когда я был «почемучкой с ручкой» и одолевал взрослых вопросами, Тимофеич чаще всего отвечал мне «леший его знает», а вот Лида подходила к делу серьезно, старалась объяснить все как можно подробнее. Так вот, она сказала, что когда-то с Северного полюса сюда приполз гигантский ледник выше Университета, по пути он крошил целые горы, и, пока катил острые глыбы перед собой, они обтесались, приняв разные округлые очертания. Тот валун, с которого я ловлю рыбу, напоминал доисторическую черепаху, спрятавшую голову и лапы под выпуклым панцирем.

Я отложил несколько крупных червяков себе в спичечный коробок, чтобы не бегать туда-сюда, взобрался на свой камень, размотал удочку, аккуратно насадил извивающуюся наживку так, чтобы совсем не было видно крючка: рыба, она хитрая, почует металл – и сразу вильнет хвостом! Для верности поплевав на обреченную приманку, я забросил снасть. Длинный красный поплавок сначала лег набок, а потом встал вертикально, и на него тут же села стрекоза. Хорошая примета!

Отец и дед тоже сначала забрасывают удочки и пристраивают их в березовые рогатки, вбитые в донный песок так, чтобы подрагивающая лещина почти касалась воды. Если же держать удилища на весу или воткнуть под углом, они отражаются в воде, настораживая пугливую рыбу. Но главные надежды – на донки, а забрасывать их с берега – целая наука. Закидушка – это полутораметровый черенок, в него вбиты два гвоздика, а на них плотно намотана тридцатиметровая леска. Сначала ее надо аккуратно распустить, укладывая ровными кругами на песке, чтобы ни петельки, ни случайной веточки поблизости. У донки в отличие от удочки грузило увесистое, а крючки (их несколько) больше – двойка или единица. К леске, возле черенка, привязан железный колокольчик, у покойного дяди Коли он был самодельный – из жестяной аптечной трубочки, поэтому не звонил, а, скорее, трещал. У нас же – колокольчики магазинные – маленькие, но заливистые.