Совдетство. Книга о светлом прошлом - стр. 134
– Это точно! Одно слово – Вонираж…
– Да уж.
Я вдруг вообразил, будто в Подмосковье появились небывалые ежи с ядовитыми, как у некоторых тропических рыб, шипами, которые способны проколоть даже плотную резину кед. Аркашка, поиграв в футбол несчастным животным, поранился и умер в корчах. Поделом! Известный живодер, он еще в первую смену поймал ужа, заползшего в лагерь с просеки, отрезал ему перочинным ножом голову, целый день пугал ею девчонок, чуть не падавших в обморок. Кроме того, злодей снял с пресмыкающегося, как чулок, чешуйчатую шкуру, собираясь сделать из нее себе ремень, но она быстро испортилась на жаре, в палате повис жуткий запах, это заметила во время обхода медсестра, раскричалась, подозревая, что кто-то приберег колбасу, привезенную родителями. И шкурку пришлось выбросить в лес на радость муравьям…
Наша колонна снова двинулась по широкой тропе. Луна опять спряталась, стало темно, и только два фонарных луча, сильный и слабенький, чуть-чуть рассеивали шевелящийся мрак.
– Тебе не страшно? – шепотом спросила Нинка.
– Вроде нет.
– А ты разве темноты не боишься?
– Не боюсь, – соврал я. – Только не надо в нее вглядываться.
– Почему?
– Если ты смотришь в темноту, то и она смотрит в тебя.
– Фантазер!
– Смотрите, смотрите! – крикнул Тигран.
Отряд дружно оглянулся: костер на Большой поляне снова встал в полнеба, тут явно не обошлось без бензина, который в канистре притащил Лысый Блондин.
– Ох, и дадут же они сегодня жару! – вздохнула Нинка.
– Могут… – ответил я, отыскивая в рядах Ирму.
– Ты на будущий год сюда приедешь?
– Конечно. Куда я денусь.
– А Комолова – нет. Ей отец в «Артек» обещал путевку достать.
– Мне-то что?
– Я думала, тебе интересно.
– Зря ты так думала.
Лида однажды пыталась отправить меня в «Артек», но ей объяснили, что для этого надо быть круглым отличником, вести большую общественную работу и заниматься спортом, да еще получить кучу характеристик и рекомендаций. А еще лучше иметь «волосатую руку», то есть знакомства и связи.
– Все у нас по блату! – мрачно пробурчал Тимофеич. – Куда идем?
– Куда надо! – огрызнулась Лида.
Она сначала пообещала провентилировать ситуацию в райкоме, но потом твердо сказала, что это попахивает кумовством, и отказалась от сомнительной затеи, поэтому «Артек» так и остался для меня красно-белой пачкой вафель. На ней нарисована гора, похожая на медведя, и остроконечные кипарисы, которых полно в Новом Афоне, куда я поеду в августе, если тете Вале все-таки дадут отпуск…
14. Праздник кончился
Мы вернулись в темный, тихий лагерь через «лесную калитку» – железную дверь в сплошном бетонном заборе. Это настоящая стена, такая высокая, будто ожидается нападение каких-нибудь печенегов. Но почему – ожидается? Был же набег, милицию с собаками вызывали…
А вот край территории, выходящий на просеки и ржаное поле, считается почему-то безопасным, он тоже обнесен бетонной изгородью, но она ниже и не сплошная, а с вертикальными прорезями – сквозь них можно легко просунуть руку и даже ногу, но голову невозможно, потому что если голова пролезет, всё пролезет. Но два года назад в седьмом отряде объявился мальчик с таким крошечным размером панамы, что он легко мог вставить в щель свою тыкву, слегка лишь царапая уши. Сначала вундеркинд делал это безвозмездно, упиваясь славой, потом стал требовать в награду конфеты, причем только шоколадные. В конце концов, у него загноились раненые мочки, подорожник не помогал – и он угодил в изолятор, откуда вышел замотанный бинтами, как Щорс. На этом представления закончились.