Совдетство. Книга о светлом прошлом - стр. 103
– Ни за что!
– Родненькая, ну, пожалуйста! Я буду теперь тебе во всем помогать! Варить обед и стирать белье! Только глянем – одним глазком!
– Ну, разве что одним глазком… – согласилась бедная мать-одиночка, которой после вечерней смены на заводе, конечно, тяжело стряпать и отжимать мокрые простыни.
Они заползли в каземат и обнаружили, что там гораздо просторнее, чем казалось поначалу, потолка и вообще не разглядеть, а в вышине парят летучие мыши с огромными перепончатыми крыльями. Новоселы на цыпочках подошли к занавесу, но заглянуть за него не смогли, так как портьера была сплошная, а ее края уходили в стенные расщелины.
– Пойдем, дочка, ничего не получится!
– Мамочка, а давай я снизу подлезу!
– Не надо, моя девочка! Вернемся! Чует мое сердце, это очень опасно…
– Ну, мамочка! Мне так интересно! Там, наверное, скрыта волшебная страна, как в книжке про Буратино!
– Нет, срочно домой!
– Ну, мамочка, я буду вместо тебя ухаживать за парализованной бабушкой, давать ей лекарства и выносить горшок!
– Ой, даже и не знаю, – засомневалась несчастная женщина: ей после завода и домашних дел трудно было следить за больной бабушкой, доставшейся в наследство от покойного мужа.
– Ну, пожалуйста!
– Ладно, только одним глазком.
Девочка осторожно приподняла тяжелый бархат, просунула голову и увидела келью, на стенах висели иконы с чертями вместо святых и горели факелы, вставленные в такие же железные крепления, в какие у нас на праздники втыкают красные флаги. Посредине помещения стоял черный постамент, а на нем полированный гроб на колесиках.
В этом месте мои слушатели начинали тревожно ворочаться в кроватях, гремя пружинами. Значит, пора переходить к главным страшилкам.
Увидев это жуткое зрелище, сиротка хотела вернуться, да и мать-одиночка, ругаясь, тянула ее за ногу. Но тут непослушная девочка заметила возле постамента красивые бусы из крупного черного жемчуга. «Если я приду в таких в школу, – подумала она, – все девчонки и даже учительница сдохнут от зависти!» Озорница, оставив в маминых руках красную туфельку, по-пластунски подползла к ожерелью, схватила и тут же надела на шею, ощутив с удивлением, что жемчужины почему-то холодны, как ледышки. Девочка захотела полюбоваться собой и заметила на стене зеркало в раме из человеческих костей…
– Не надо дальше! – пискнул кто-то из пионеров. – Страшно!
– Давай-давай! – наперебой потребовали другие голоса.
– Дальше? Ну, как хотите!
Непослушная девочка подошла к зеркалу, но увидела в мутном стекле не свое отражение, а страшную лохматую морду с рогами и клювом вместо носа:
– А ты знаешь, мерзавка, что бывает с теми, кто берет чужое? – спросило отражение жутким голосом.
– Не-ет, не знаю, – соврала она.
– Хочешь узнать?
Сиротка собиралась крикнуть: «Нет!» и убежать, спрятаться, но губы, отказываясь повиноваться, прошептали:
– Да! Хочу! Очень хочу!
– Ну что ж, я тебя за язык не тянул!
Гроб меж тем медленно приоткрылся, как створки огромной черной раковины.
– Хватит, не надо! – взмолились в темноте сразу несколько голосов.
– Рассказывай! – потребовали другие.
Ладно же! Из-под крышки медленно высунулась черная рука и, удлиняясь, как резиновая, потянулась к девочке, которая, словно приросла к полу.
– Зачем ты взяла мои бусы? – донесся из-под крышки леденящий душу голос.