Сотворение Волжской России. 4 книги - стр. 102
Вчера на Совете обороны было принято ещё три важных решения. Первое: для всех рабочих полков установить один день отдыха в неделю – воскресенье. На этот день каждому мобилизованному выдавать суточный набор продуктов и строем вводить полки в город, до дворов, где они формировались.
Второе: за службу и работу за четыре недели военного положения выдать каждому мобилизованному от президента до землекопа по пять рублей новых денег, не считая питания. И, наконец, третье: каждому, кто в служебное или рабочее время желает провести весенние работы на своем дачном огородном участке, такую возможность предоставлять в виде неоплаченного отпуска, только за эти рабочие дни не начислять зарплату, и выданное на время отпуска продовольствие отнести за счет отпускника.
Где-то за полчаса до заседания Совета обороны к Зенину заглянул Кузнецов, поздоровался, покосился на офицеров тылового штаба, потом хитро подмигнул хозяину кабинета и заговорщетски произнёс:
– Разговор есть, господин генерал, на миллион рублей.
Пуглаев тактично встал:
– Разрешите отлучиться в расчётный отдел, Борис Васильевич?
– Да, конечно.
Начальник штаба удалился вместе со своим помощником.
– Садись, Виктор Викторович, что там за миллион?
Не успел Кузнецов сесть на придвинутый к зенинскому столу стул, как открылась дверь, и вошел Гринёв:
– Приветствую ваших сиятельств, – усмехнулся начальник СБ.
Дело в том, что в указе Ярославцева о присвоении им генеральского звания устанавливалось обращение офицеров друг к другу «господин» и далее звание. При этом обращение офицеров к солдатам и солдат к офицерам допускалось и «товарищ» тоже. Так что шутка насчет «сиятельств» была весьма кстати.
– Проходи, проходи, Александр Беркетович, бери стул, подсаживайся, по-хозяйски и весело распорядился Кузнецов, который ещё раньше созвонился с Гринёвым и пригласил его сюда.
Зенин, заинтригованный бесцеремонностью Виктора Викторовича, поднял брови. Всё лицо его выражало некоторое удивление. Поздоровавшись за руку с Гринёвым, он в тон вошедшим спросил Кузнецова:
– Так что там насчёт миллиона, сэр?
Кузнецов, не дожидаясь, пока Гринёв поудобнее усядется, начал:
– Вот что, господа «енаралы», не кажется ли вам, что надо как-то обмыть наше звание? А?
– Интересное предложение, – Гринёв стал серьезен и не удержался, чтобы не съязвить, – главное, вовремя.
– Да погоди ты, Беркетович, что я сейчас, что ли предлагаю? Ты, насколько я знаю, свои экспедиции планируешь отправить в субботу, так?
– Ну так.
– У Бориса Васильевича, как я понимаю, система в основном отлажена, так?
Зенин кивнул.
– Так вот, я предлагаю в субботу ближе к вечеру рвануть на двух вертолётах на Дон. Посидим у костерка, поохотимся, порыбачим, отметим Указ, в общем, проведём мальчишник. Жилина я беру на себя, а ты, Беркетович, пригласишь Ярославцева.
– Значит, нас будет пятеро? – уточнил Зенин, – а что, в одном вертолёте не уместимся?
– Уместиться уместимся, но я вперёд отправлю офицера с разведкой и связью. Он подготовит место, обеспечит охрану и связь, на всякий случай. Ну, как идея?
Гринёв поморщился:
– Только, чур, уху будешь есть сам, я заботами Борис Васильевича и так уже скоро начну светится фосфором.
– Ладно, – усмехнулся Зенин, – выделю по такому случаю на компанию свининки на шашлыки.