Сон в руку - стр. 12

Брат не торопился с ответом. Он внимательно смотрел вдаль, а под кожей его ходили желваки. Парень, о чем – то усиленно думал, и сестра не мешала ему. Она слишком хорошо его знала. Раз позвал, значит пришло время. И его молчание – это только прелюдия к серьезному разговору.

Девушка еще раз окинула взглядом окружавшую ее панораму, набрала в легкие воздуха и выдохнула:

– Как же я люблю тебя, моя Москва.

Антон не стал развивать эту тему, а вдруг задал ей абсолютно неожиданный вопрос.

– Ты слышала о моем усыновлении, Мил?

Девушка удивленно посмотрела на брата и произнесла:

– О каком усыновлении ты говоришь?

Антон видел ее реакцию на свой вопрос и понял, что зря открылся сестре.

– Ладно, проехали, – пробормотал он и девушка поняла, что брат передумал открывать ей свою тайну, но это не остановило сестру и она приступила к расспросам.

– Ты что считаешь себя усыновленным? – пристально глядя в глаза брату спросила она.

– Не считаю, а уверен.

– Откуда такая уверенность?

– В больнице надоумили.

– Ты что сдавал там тест на ДНК?

– Нет, но это не имеет значения. Скажи, у тебя какая группа крови?

– Третья, – удивленно ответила девушка.

– А у меня первая, – горько сказал он.

– И что?

– А то, что у наших родителей первая и четвертая группа крови. А значит у меня не может быть первой. Вторая или третья – да, первая – никогда.

– Может это ошибка?

– Не может, – жестко ответил брат, – И еще. В моем свидетельстве о рождении стоит отместка о месте моего рождения. И это город Пермь. Ты хоть что-то помнишь о том, как я появился в нашей семье?

Мила задумалась, внимательно глядя вдаль.

– Да, я помню, как тебя принесли из роддома. Мне объявили, что у меня теперь есть братик. И я очень радовалась.

– Что ты еще помнишь?

– Перед этим мама с папой куда-то уезжали. Я все это время жила у бабушки с дедушкой. Они отсутствовали недели две. Кстати, мама совсем не была похожа на беременную. Я помню, что тогда еще удивилась этому. У Лизки Смирновой, ну той, из первого подъезда, тогда мама тоже была в положении. У нее был огромный живот, а у моей нет. Я еще спросила у мамы, прочему ее живот не такой как у мамы Лизы, на что она ответила, что так бывает. У кого-то живот большой, а у кого-то маленький.

– Понятно, – ответил ей брат, – значит они ездили за мной в Пермь.

– Еще, – продолжила вспоминать Мила, – мама тебя не кормила грудью, и ты уже был достаточно большим. Когда у Лизы родилась сестренка я специально ходила на нее смотреть. Она была такая маленькая, что ее невозможно было рассмотреть под одеялом, а ты уже был в два раза больше нее. Я еще спросила у мамы, почему ты такой большой.

– А она?

– Она сказала, что просто ты мальчик и родился богатырем, а Светлана девочка.

– Значит, ты все-таки сомневалась в чем-то, даже в свои пять-шесть лет все было слишком очевидно? Что тебя еще смущало?

– Все. Ты появился неожиданно, без всякой для меня подготовки. Перед этим мама пару раз спросила у меня, кого я больше хочу братика или сестренку? Я сказала, что мне все равно. А потом раз и ты уже у нас. Это было как-то неправильно, но я сразу приняла тебя и полюбила.

Она жалобно посмотрела на брата, а в глазах у нее появились слезы.

– Погоди, не реви. Ты помнишь, когда меня привезли? Какое было время года?

– Была зима. По крайней мере, на улице уже лежал снег.