Сон в руку - стр. 11
Их договор приносил свои плоды. В семье царил мир и покой.
Никто из родителей так и не узнал о первой Милкиной любви и ее неудачном сексуальном опыте. Предки до сих пор считали, что женщина должна вступать в отношения только после брака и брат с сестрой всячески поддерживали в них это верование, хотя, такое положение дел давно уже вышло из моды.
Он вспомнил, с каким трудом сестра оторвалась от безбашенного Константина, как плакалась ему в жилетку прося мужского совета. Как бегала через окно на свидание к Алексею, а он, Антон прикрывал ее, открывая под утро входную дверь, стараясь не разбудить спящих родителей.
А потом наступила очередь Милы спасать любимого братика. Первая драка и привод в полицию закончился без последствий. Антон сделал выводы, а Мила, почувствовав себе матерью Терезой приобрела опыт коммуникации с органами правопорядка.
Родители так и не узнали о случившемся, а брат и сестра избавили себя от нотаций. Мама наверняка завела бы шарманку о чести отцовского мундира, а тот нервно бы ходил по комнате, объясняя непутевому сыну или дочери прописные истины.
Дети давно научились жить своей жизнью, решая возникающие у них проблемы самостоятельно и не привлекая к ним своих родных. И все от этого только выигрывали.
Излюбленным местом обсуждения их личных проблем была крыша дома на Малой Пироговской. У каждого жильца был ключ от чердака, куда периодически заглядывали брат с сестрой.
Так сложилось, что они старались обсуждать самые сокровенные свои проблемы вне квартиры, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Оба понимали, что и у стен есть уши и для серьезных разговоров чаще всего выбирали чердак их дома. У брата и сестры даже имелось кодовое слово, которое было сигналом для встречи на чердаке.
Вот и сегодня, в погожий октябрьский денек Антон с Милой расположились на высоте птичьего полета наблюдая за живущей абсолютно своей жизнью Москвой. Никому не было до них никакого дела, а значит, они спокойно могли обсуждать интересующие их вопросы, без вмешательства извне.
Шум городской суеты, башенки церквей, Москва-река в окружении пурпурного багрянца деревьев, все это вызывало восторг у тех, кто видел это впервые. Для Антона с Милой это было обыденностью.
Они уселись на один из парапетов и замолчали. Каждый впитывал в себя свою Москву, со ее звуками и шорохами, боем курантов и звоном проезжающего внизу трамвая.
Первой оторвалась от созерцания сестра.
– Что случилось, Антон? – спросила она строго.
С момента выписки Мила заметила в поведении брата значительные перемены. Казалось, он стал намного старше, все время молчал и о чем-то думал. Девушка не мешала ему, понимая, что, когда-нибудь брат поделится с ней своими печалями.
– Ты о чем? – удивился парень.
Он не ожидал, что его мысли настолько заметны.
– Я же вижу, что ты места себе не находишь?
– Видишь и молчишь? – жестко ответил ей парень.
– А чего с расспросами-то лезть? Я же знаю тебя. Пока не созреешь, ничего не расскажешь.
Мила смотрела на брата и удивлялась тому, как он вырос за этот месяц. Казалось, еще совсем недавно он был мальчишкой, а теперь вдруг превратился в мужчину. Над бровями его пролегла тяжелая складка, а губы плотно сжались, что добавляло в его внешность брутальности. Девушка часто задумывалась о том, на кого он похож, но не находила ответа. Брат был абсолютно отличным от нее и родителей. У отца и матери преобладали более мягкие черты лица, а вот Антон унаследовал от предков некую жесткость, что очень ему шло.