Сон в Нефритовом павильоне - стр. 6
В романе присутствует и другой, распространенный в корейской художественной прозе вид вставок – стихотворения. Общение героев при помощи диалога в стихах служит сюжетообразующим приемом. Часто это этап, который обязательно должны пройти мужчина и женщина при знакомстве. Это может быть увлекательная для читателя иллюстрация психологической игры, а также способ продемонстрировать таланты персонажей.
На специфике образов персонажей необходимо остановиться отдельно. Идеальные типажи в корейской художественной прозе появляются еще в первых ее образцах, созданных упоминавшимся выше Ким Сисыпом. Это в первую очередь образованные люди, обладающие красивой внешностью и талантами в области стихосложения. Даже для мужчины владение словом было намного важнее, чем владение мечом. То есть интеллектуальные качества ставились выше показателя физической силы. Герои романа наделены прежде всего такими характеристиками, дополненными иными талантами, которые могут ассоциироваться с конкретным персонажем.
Такая черта социального романа, как четкое разделение персонажей на образцово-положительных (добрых) и абсолютно отрицательных (злых), не является характерной для романов-снов. Положительным героям не столь важно явить собой образец поведения (в социальном романе эта необходимость объясняется самой сюжетной моделью). Это герои свободного типа, они наслаждаются вином и отношениями с противоположным полом. Они могут подтрунивать друг над другом и устраивать розыгрыши. Особенно к этому склонны женщины.
Специфика женских персонажей – это отдельная тема для рассмотрения. В литературе XVIII–XIX веков женщины все чаще изображаются активными и динамичными, что отличает их от принятых представлений о характеристиках женского начала инь. Таковыми предстают перед читателем окружавшие Ян Сою женщины в романе Ким Манчжуна «Сон в заоблачных высях», таковы и героини романа «Сон в Нефритовом павильоне» (нетипичные для традиционных женских персонажей черты здесь еще более акцентированы). Отметим, что подобные особенности можно обнаружить не только в прозе XVII–XIX веков, но и в поэтических произведениях на корейском языке.
Описанные черты показательны для литературы эпохи Чосон. Роман «Сон в Нефритовом павильоне» позволяет читателю соприкоснуться и с самой эпохой, и с происходящими в то время событиями. Действие его по традиции помещено в Китай, где с 1644 года правила маньчжурская династия Цин. Выбор такого места не нов для корейской прозы и объясняется исследователями как практическими мотивами (желанием сделать менее выраженными параллели с реальностью во избежание критики), так и традицией создания художественного пространства, состоящего из узнаваемых по изящной литературе элементов.
Историческая достоверность для сюжета нехарактерна. В повествовании большое внимание уделено внешним врагам Китая, с которыми происходят регулярные столкновения. Однако информация о них далека от действительности: имена властителей не совпадают с названиями народов, которыми они реально правили, а сосуществование упомянутых в тексте народностей хронологически невозможно.
В текст введены конкретные географические названия, соотносимые с Поднебесной. Однако расположение этих мест в реальности подчас совсем иное, чем описывается в романе.