Сон о Золотом драконе. Книга вторая. Чарона - стр. 18

– Надо уничтожить их корабли. Я не хочу, чтобы они прилетали сюда. Пусть убираются к себе со своей смертоносной музыкой!

– Не стоит этого делать. Было всего три планеты, и Сирин погиб.

– Они тоже хотят, чтобы все здесь умерли!

Дракон и девушка помолчали. Спокойная сила Зернистого гасила вспышки гнева в сознании Чароны.

Вдруг глаза ее засветились надеждой.

– Ты мог бы создать целый мир, Зернистый! Мир, который принадлежал бы нашим друзьям. Этот остров не предел твоих возможностей.

– О, на это ушли бы века! Твои друзья не смогли бы оценить мои труды.

– Как думаешь, музыка смерти может задеть Реплику?

– Музыка смерти не должна прозвучать, – судя по тону, Зернистый рассердился на нее за то, что она задала этот вопрос.

– Городская драконица унесла яйцо, – вздохнула Чарона.

Зернистый был таким незыблемо спокойным, что иногда ей нравилось испытывать его терпение.

– Осталось совсем мало времени. Они выследили нас и теперь будут мешать.

– Ты могла бы договориться с драконами Граца. Им грозит та же беда, что и всей планете.

– Они не стоят одного твоего когтя, – фыркнула Чарона. – Было бы здорово, если б музыка действовала только на них!

– Ида – дом для многих народов и прочих живых существ. Мой остров – фантазия, которая держится по моей прихоти. Случись что со мной, грани миров сомкнутся, и Реплика исчезнет без следа.

Чарона задумалась, глядя в морскую даль. Остров Зернистого привлекал многих драконов, склонных к созерцанию и избегающих стычек с воинственными соплеменниками, захватившими Грац. Городские драконы стремились привлечь всех ко двору и требовали присягнуть Айнодаве или теперь уже Бисе. На Реплике драконы-отшельники могли дни и ночи напролет лежать на песке и думать о вечном. Чтобы ни говорил Зернистый, его остров больше не принадлежал ему одному. Другие драконы тоже верили в его мир и укрепляли его фантазию.

Возможно, когда дживаны только начали создавать миры во Вселенной, их творения тоже были зыбкими и неточными, как наброски художника, и только со временем обрели яркость и плотность. Ида кажется такой реальной и незыблемой, потому что начала формироваться с древних времен.

Чарона представила, что будет, если она поверит, что Реплика – это ее дом. Постепенно ее душа привыкнет к острову, она не сможет представить, что есть место лучше и будет засыпать свернувшись калачиком под боком у Зернистого. Пройдут века, и Реплика надежно впишется в узор Вселенной и уже никогда не исчезнет!

– Приходил герой, – вздохнула Чарона. – Не шанкар. Самозванец.

– Что ты ему сказала?

– Отправила искать янтарную драконицу.

– Если он самозванец, то не справится, – проворчал Зернистый. – Ему понадобится твоя помощь.

– Почему не приходит настоящий? Он же обещал! – вспылила Чарона, схватила камешек и швырнула в море. – Я не могу все делать сама!

Чарона понимала, что Зернистый прав: было безответственно взвалить поиски драконицы на непутевого героя, да еще и отпустить с ним пришельцев, которые не могли и двух слов связать по-идански и служили легкой добычей. А кроме них, никто не знает, как устроено оружие! Но она с детства привыкла распределять обязанности; Зернистый сам учил ее манипулировать жрецами и прочими людьми!

Чарона закрыла глаза и позволила себе унестись в прошлое, когда храм Лотоса был обителью любви и добра, когда все прочили ей великое будущее, а возможность служить Ярким казалась блаженством.