Солнечный ветер - стр. 27
– Петрович… Яви свое ясное лико – лениво придав импульс креслу Макар двинулся к главному пульту.
ИскИн выдержал паузу. Он всегда делал так, если считал себя чем-то обиженным. Но потом развернул главное изображение гало-проекции прямо перед Макаром и «явил». В этот раз он предстал в виде… камня. Чем, строго говоря, он и был.
– Все вредничаешь, – констатировал капитан.
– Светлых мыслей, Аверин, – блеснув целым снопом ярких искр по поверхности радужного кристалла ответил Петрович. – Чем могу быть полезен?
– Пришел ли ответ на запрос по досье на Нэрис Аверину-Рейн? – стараясь не выдать волнение голосом тихо спросил капитан. – Я имею в виду полный и официальный, включая ген. Карту, как я и просил.
Снова пауза. Хочется взять молот из инструментария и…
– Да, конечно. Четыре имперских часа тому как.
– Почему мне не доложил? – даже Аверинскому терпению иногда наступает конец.
– А вы были заняты – как ни в чем ни бывало ответит Петрович. Отправляю на видер, знакомьтесь. И кстати…
Потянул было руку к прозрачной пластине Макар сразу замер. Не понравилось ему это «кстати».
– Там ваша супруга рыдает у зеркала в душе каюты. Часа полтора уже как.
Макар был готов расколотить эту наглую хоть и прозрачную рожу, но снова сдержался.
– Я запретил включать наблюдение в ее каюте, или ты снова оглох? – прорычал низко он, нажимая на сектор быстро вызова смены вахты. – И если следил, почему не докладывал сразу?
Бесполезное это занятие, спорить с дефектным ИскИном. Проще его заменить. Видимо эта мысль так отчетливо отразилась на капитанском лице, что Петрович ответил по форме:
– Докладываю: наблюдение Нэрис Аверина подключила самостоятельно, включившись в систему Центрального. Затем наладила зеркало в санузле и взглянув в него впала в депрессию, в которой и пребывает вот уже один час и десять багарских минут. Доложить вам времени не было.
Макар понятия не имел сколько минут в этом шервовом багарском часе, и даже не мог гарантировать, что подобные не были плодом изощренных фантазий Петровича, но новость его невероятно встревожила. Что могло зеркало показать бедной девушке? Может быть, что-то не так с этим… как его… Зеро? Корни пустила налево, листьев не выбросило?
Минуту спустя Макара сменил еще заспанный Яхо. И ног не чувствуя под собой от волнения Аверин влетел в свои апартаменты, сразу услышав громогласный Горынычев вой.
Несколько быстрых шагов и открылась картина: на сложенной максимально узкой кровати сидели обнявшись два горько рыдающих существа. Нэрис плакала тихо. Только опухшие веки и нос, да блестящие слезы на красных щеках выдавали ее настроение А вот Горыныч дал волю эмоциям и не стесняясь их, громко выл.
– Что. Тут. Происходит?
Громко спросил капитан.
Нэрис трагически-медленно повернулась к мужчине, и едва слышно ответила:
– Посмотри на меня. Мои волосы отросли....
***
– Для тебя это что-то меняет? – он ведь даже не понял. Как никогда прежде я ощущала себя чужеродной инопланетянкой.
– Все! – ему я ответила. – Мне кажется, я теперь знаю, что такое смерть. Час назад я умерла.
Пафосно прозвучало. Но именно так я и чувствовала.
– Прости, но я не заметил в тебе перемен. Трупных пятен там… запаха. Может расскажешь?
Он обошел меня осторожно и сел прямо на стол. Явно показывая – уходить никуда не намерен.