Солнечный ветер - стр. 31
Вопреки клокочущему внутри него желанию хоть что-то ей сказать, Назар медленно кивнул и сцепил пальцы на столе.
- Да, Милана, это все, - произнес он наконец. Вышло отстраненно и по-деловому, как и хотел. Тогда как хотел – совсем другого.
- Прекрасно, - кивнула Милана, поднимаясь.
Ей не стоило больших усилий сохранить спокойствие на лице, в то время как в солнечном сплетении противно билось крыльями неоправданное ожидание. Она ждала. Ждала несмотря ни на годы, что прошли, ни на его предательство, ни на собственную гордость. Она ждала совсем другого разговора между ними. Но снова не сложилось, как и все остальное, чего она ждала и хотела от него. Хотя если вглядеться вглубь всех ее желаний, больше всего на свете она хотела видеть его лицо, просыпаясь по утрам.
Это желание преследовало ее еще долго, даже когда она уже точно знала, что ничего не будет.
Говорят, первый год самый трудный. Если ты строишь семью, например. Или если ты пытаешься удержать равновесие на руинах несбывшегося.
Первый год без Назара Милана до сих пор чувствовала слишком ярко, помнила в подробностях.
Дни мелькали незаметно. Были преподаватели, темы курсовых, практика и подготовка к госам. Были контракты, которые она спешно дорабатывала, пока фигура не претерпела слишком сильных изменений. Были врачи, умильно поглядывающие на будущую мамашу, когда она приходила на приемы. Был Олекса, взваливший на себя ко всем прочим своим собственным заботам весь их теперь совместный быт и ее накатывающую волнами депрессуху, которая выплескивалась слезами, и ей приходилось прятаться от него в ванной. Милана и сама себя не помнила плачущей, разве что когда они потеряли Лену, что уж говорить об Олексе.
И, конечно же, был Данька, смешавший в себе кровь мадьярской пращурки со всеми возможными Шамраями. Он без устали устраивал матери веселые дни. Едва начал шевелиться, покой Миланы стал призрачной мечтой, а идеальная форма ее живота постоянно нарушалась пятками и кулаками юного хулигана.
Ночи оставляли после себя тяжелое похмелье.
«Иди ко мне», - шептала темнота голосом Назара. Не тем пустым и холодным, которым он отрезал себя от нее. Другим. Летним. Жарким. Жадным. Который все еще звучал в ней.
«Иди ко мне», - и вяжущая боль сковывала мышцы. Милана все еще хотела его так сильно, что едва вспоминала взгляд Назара, направленный на нее, как сердце начинало неистово колотиться, и ее затапливала волна жара. Она словно оказывалась в кольце его сильных рук, и там, где хотелось чувствовать его сильнее всего, ее пронзало молнией, чертовым зеленым лучом, который, как бабочку, пригвоздил ее навсегда.
«Что он с тобой сделал?» - когда-то спросил ее Олекса.
Показал зеленое солнце.
Чтобы забыть об этом Милана заставляла себя вспомнить о его измене. О том, что единственным его достоинством оказалось умение безостановочно и потрясающе трахаться, а в остальном он оказался обыкновенным мужланом. Но когда и это не помогало, приходилось твердить себе, что он всего лишь самоутверждался за ее счет – провинциал, поимевший столичную лярву. И в такие моменты она всегда ощущала сильный пинок внутри себя. Прикладывая к животу ладонь, Милана нащупывала острую пяточку Шамрая-младшего, не иначе как воинственно защищающего своего горе-папашу.