Солнечная тропа - стр. 13
Лёнька с готовностью протянул угощение и почувствовал, как ласково коснулась его руки каракулевая ладошка доможила. Не успел он моргнуть глазом, как хозяин управился с пирогом и устремил на Лёньку свой цепкий, блестящий взгляд.
– Ты почто меня звал? – спросил он. Голос у домового был тихий и глухой: молвит – словно ветер сухими листьями прошелестит. – Сказывай поскорее, а то мне недосуг лясы точить. У меня заботы на дворе – аж сорок три животины, и каждой внимание требуется. Сегодня корове левый бок не поглажу – завтра животом будет маяться, молока хорошего не даст. Крольчиха крольчат на белый свет выпускать готова, не помогу – и сама пропадёт, и детки загинут.
Он поймал горящий Лёнькин взгляд и вдруг передумал:
– Впрочем, времечко у меня ещё есть: крольчата только через час на волю запросятся, а остальное после успею… Говори что хотел.
– Я… – неуверенно сказал Лёнька, – я дружить хотел.
– Со мной? – пришёл черёд удивиться домовому.
– Ага…
Домовой с минуту поразмыслил, испытующе поглядывая на мальчика, и согласился:
– Что ж, давай дружить. А лампу эту больше не зажигай, обойдёмся и так, – он снял стеклянный колпак своей широкой кошачьей лапой и задул огненного светляка. В кухне сделалось темно, но Лёнька по-прежнему ясно видел доможила.
– А теперь давай знакомиться, – предложил хозяин. – Меня Хлопотуном зовут, а как тебя – я знаю. Откуда ты здесь, мне тоже известно. А откуда и зачем я – знать человеку необязательно. Так что вот и познакомились.
– Хлопотуша, скажи мне, откуда ты взялся? – попросил Лёнька. – Из сказки?
– Нет, – твёрдо ответил доможил. – Сказки уже после люди придумали. А откуда мы взялись, про то есть старая-престарая легенда, какую повторяют все домовые уже столько лет, что и не сосчитать. И я её в детстве услыхал и на всю жизнь запомнил. Вот только поймёшь ли ты, ведь мал ещё, – в раздумье произнёс Хлопотун. – Ну, ладно, авось поймёшь… Так слушай.
…Много веков назад жило на земле большое и весёлое племя. Хотя имело оно уже тогда и рога, и длинные хвосты, никто в сердцах не называл его проклятой нечистью, потому что это был самый мирный и добродушный народ на всём белом свете. Он жил на вершине неприступной горы, где в открытые окна домов забредали лёгкие облака, и рогатая детвора любила играть ими, как подушками. Наши предки не знали, что такое зло, и жизнь их протекала в радости и покое.
Но однажды ночью они проснулись от страшного зарева, охватившего полнеба. Все выскочили из своих домов и бросились на площадь, где зарево полыхало ослепительнее всего. А там в лучах небесного огня высилась грозная фигура исполина, закутанная в длинный чёрный плащ. Чёрные волосы незнакомца развевал ветер, а глаза сверкали на бледном лице, как чёрные угли. Облик его был так ужасен, что каждый невольно содрогнулся.
И вот великан разомкнул свои уста.
– Вы, беспечное племя, укрывшееся среди высоких гор! – ледяным голосом заговорил он. – Вы прячетесь за стенами убогих лачуг и не хотите видеть дальше собственного носа. А если бы ваше сознание сумело объять земли, населённые людьми!.. Вы ужаснулись бы от злодейств, которыми полна человеческая жизнь! Вы бы увидели, как ради денег и власти люди забыли своё предназначение – быть хранилищем священного духа свободы – и сделались рабами злобы, зависти, мщения. А вы в это время радуетесь солнцу и облакам.