Солнечная кошка - стр. 41
— Правда? — равнодушно удивился Стас, все еще разглядывая ушки. — Значит опомнился твой красавец, оценил, что может потерять?
— У меня с ним все хорошо! — я вздернула подбородок.
Нечего тут обсуждать. Особенно с посторонними.
— О, поздравляю. Когда свадьба? Пригласите? Вдруг это я тебе удачу принес? — в темно-серых глазах не было и толики тепла, подразумевающегося в вежливых словах.
— Никогда, — проворчала я. — Нет никакой необходимости сообщать государству о наших отношениях. Штамп — это условность.
— А в мое время девушки хотели замуж… — протянул он насмешливо.
— Ну вот опять вы про свой возраст! — фыркнула я. — В ваше время может быть и сложно было без штанов в доме. А я вполне могу и сама о себе позаботиться!
Скривилась, вспомнив, что меня еще ждет встреча с мамой и обещанные санкции. Может так оказаться, что уже и не могу. Остается только слабая надежда, что она остыла и забыла, как уже не раз бывало.
— Нет, я считаю, что брак — это объявление об окончательном выборе. Государство тут не при чем. Это жест для окружающих и обещание для двоих.
— Что-то у вас выбор оказался не окончательным.
— Так учись на чужих ошибках.
— Непременно. Старших нужно слушать!
Стас усмехнулся в ответ на очередную дерзость и качнул головой:
— Если что — звони, пиши. Помогу, чем смогу. Букет подарить, к институту подвезти. Угостить тебя коктейлем, чтобы твой поревновал.
— Что это вы такой добрый? — подозрительно спросила я. — Неужели так и не нашли себе взрослую женщину, знающую, чего хочет, и вернулись к отброшенным вариантам? Так все, предложение снято.
— За меня не беспокойся, я все, что надо, нашел…
Стас опять прошелся взглядом по мне, начиная с пушистых ушек и я бы сказала, что до пяток, но нет, всего лишь до края короткой юбки и вернулся к груди.
Медом ему там намазано, что ли? Пусть своих взрослых женщин разглядывает.
— Вот и вы не беспокойтесь. Мне ничего подобного больше не требуется.
— Никогда не знаешь, как жизнь сложится. Номер мой не удалила?
— Не помню… — деланно равнодушно отозвалась я.
Приложение снесла к черту, конечно, а вот короткая переписка со Стасом в мессенджере осталась. Там нет ничего особо палевного, и я не стала заметать следы. Артем не шарится по моим вещам. Доверяет.
— О чем это вы? — подозрительно спросил подошедший Пашка.
— Обсудили то, на что вы, молодой человек, мне намекали, — хмыкнул Стас, делая шаг назад от меня и позволяя наконец вздохнуть полной грудью. Пашку он, кстати, зовет на вы. Как интересно. — О том, чтобы порекламировать ваш канал. Если интервью получится хорошим, дадим ссылку на канале нашего бренда кормов.
— Сколько там подписчиков? — живо заинтересовалась я.
— Пятьсот тысяч… — восторженно выдохнул Пашка, боясь поверить в нашу удачу.
— Четыреста пятьдесят, — уточнил Стас.
— Вау! Вау, Кошка, мы богаты! — не удержался мой напарничек, и я закатила глаза.
Стас только хмыкнул:
— Я сказал — если мне понравится интервью. Постарайтесь. В ваших интересах. На этом все? — вопросительно вздернул он брови.
Мне очень хотелось напомнить про экскурсию к геккону и старому коту Аврелию, но сам он не вспомнил, а напоминать было неловко.
Я вернулась в беседку, надела туфли и все-таки утащила с тарелки одну за другой три тарталетки с ежевикой и слопала их, довольно жмурясь.