Солнце за нас. Автобиография - стр. 11
Я допел, вышел к ребятам. Валера говорит: «Все нормально. Молодец. Я больше вроде как не нужен. Я ухожу с проекта…» Тем утром мы стояли с Валерой возле воздухоотводной трубы метро на Семеновской и пили «Хайнекен».
– Давай, у тебя все хорошо получается, я ухожу.
– Валера, а давай я все песни, которые напишу, буду подписывать твоим именем. Типа ты их написал?
– Зачем тебе это надо?
– Прикольно. Мои песни не очень, давай подпишем твое авторство.
Уже рассвело. Люди спешили на работу. А мы стояли, пили пиво и говорили о будущем. Валера все время повторял одну и ту же вещь:
– Мы же с тобой друзья, Рома.
– Конечно, Валера.
– Ты смотри, станешь известным, зазнаешься и даже видеться со мной не станешь.
– Да не будет такого, Валер!
– Я-то в любое время приду к тебе на помощь. Звони в любой момент, я приеду…
Валера все время говорил одно и то же: какие мы классные друзья. Самое главное – это дружба. Неважно, что, куда и когда. Мы же из одной песочницы. А сам продолжал работать для «Тату». Но он так идеально все говорил. Мечтатель… Типа все козлы, а вот мы втроем им всем покажем. У него были идеи петь самому. Фантазер. О-о-очень концептуальный. «Я напишу 33 песни и больше никогда не буду писать. Эти песни будет слушать весь мир». Потом он стал говорить, что песни должны быть без слов, потому что слова мешают, и это музыка, которую будет слушать весь мир. И это будет через год.
Когда Валера отстранился от проекта, Саша сказал: «Пиши сам, пиши о том, что с тобой происходит». И я стал писать. О том, чтобы взять мои таганрогские песни, вопрос не стоял – чего возвращаться к прошлому-то? Те песни остались в качестве ознакомительного материала. Писать, как Полиенко, я не пробовал. Да у меня бы и не получилось. Я просто стал писал, как писалось. Хотя после ухода Валеры мы пытались использовать материал из того проекта. Как Саша говорил – «уплочено». Но чем больше писал я сам, тем больше вытеснялись те песни. Конфликт у Валеры был не со мной, а с Сашей. Ему не нравилось, что Полиенко продолжает работать с «Тату». «Валера, тебе нужны были деньги, ты получил их за десять песен, чтобы полностью работать с нами. А ты, хоть тебе и не нравится, продолжаешь с ними». Саша не мог такого понять. Получалось, что где есть деньги, там Валера и работал. Валере нужны были деньги – они всем нужны, но у некоторых людей бывают принципы не работать там, где не нравится, даже за деньги.
Я не старался как-то ассимилироваться в Москве. В общении с Сашей часто чувствовал себя как провинциал. Однажды мы решили встретиться не на студии, а где-то в городе. В ресторане, представляете? Мы встретились в «Амбаре» на Земляном Валу. Он-то туда ходил с открытия, а для меня все это было дико. Ну, не дико, а так… типа о, московский ресторан. Саша говорит: «Вот меню, заказывай». Я заказал форель. У нас на юге она не водится. Мне принесли форель, и я ее ел. Для Войтинского это был просто ресторан, для меня – нечто. А он там встречался с людьми, говорил о делах… Вся эта «атмосфэра» была достаточно прикольной.
У него была маленькая модная Nokia: красивый телефон с маленькими кнопочками. Мне тоже такой хотелось. У Саши все время были дела какие-то. Одно, второе, десятое. Достаточно ровно я к этому относился. Саша занимался рекламой. Мне было интересно, но хотелось чего-то другого, но тоже там, в этой среде. Мои первые знакомства в Москве – это Сашины коллеги. Дима Юрков, директор студии «Даго», занимавшейся производством рекламы, и другие люди, которые там работали. Они нормально ко мне относились – вот типа академик, Сергеич с Ромой приехал. Войтинский же академик рекламы, поэтому все его так зовут. У него даже табличка с надписью «Академик» на двери в «Даго» висела.