Солнце в стакане. уходящие сумерки одиночества - стр. 3
– О чем задумался? Опять пить будете? – Нотки разочарования.
Сазаров был уверен – у Валерки приличные запасы спиртного. Иногда в его кабинете витал аромат хорошего коньяка. Изредка появлялись марочные вина. Водка была всегда. Так же всегда могла отыскаться дешевая мадера. И не одна бутылка. Мадера была бы сейчас кстати.
– Нет. Сегодня вечером нам надо зайти к Зальцману.
– Я понимаю твою бывшую жену. – Вздохнула Аленка. – С тобой нельзя жить. Ты постоянно врешь.
– Может, сходим куда-нибудь, а? Не сегодня, – поспешил добавить Сазаров. – В будущем.
– Будущее – слишком не определенное понятие. А у некоторых его вообще нет. – Фыркнула Аленка.
– Рад был увидеть. – Идя к кабинету Валерки, он чувствовал ее презрительный взгляд на спине…
Зальцман был сама любезность. Он тут же выпроводил клиентку – дородную женщину, которой в пору был чехол от автомобиля, и занялся друзьями.
Валерка еле держался на ногах. Савва усадил его на широкий диван, обитый дорогой замшей. Диван знавал и лучшие времена, и, видимо, в памяти Зальцмана ассоциировался с приятными воспоминаниями. Валерка тут же уснул. Под его тяжестью диван заскрипел. Зальцман попытался поднять друга.
– Оставь его. – Сазаров уселся в глубокое кресло. – У тебя кофе есть? И пепельница.
Савва разочаровано смотрел на спящего Валерку.
– Есть. Тебе с молоком?
– Черный. И без сахара.
Считалось хорошим вкусом заказывать вещи у Зальцмана. Модельер он был отменный. Имел несколько призов со столичных конкурсов и показов.
– Его популярность растет на нашем тщеславии, – как-то заметил Валерка.
Слова дошли до Зальцмана. Он не разговаривал с Валеркой месяц.
– Я ждал тебя вчера.
– Забыл. – Сазаров закурил. – Процедура будет долгой?
– Снять мерки недолго. Куда-то спешите?
– Мне неуютно у тебя.
Савва заварил кофе и ухмыльнулся.
Через двадцать минут мерки были сняты. Молодые ассистентки Зальцмана знали свое дело.
– Сразу можешь не платить.
– Кредит? Пряжкин заплатил за мой ужин. Валерка угощает водкой. А ты открываешь кредит. Что с вами случилось? Валерка останется у тебя. Не возражаешь?
Перспектива увидеть чужую блевотину отразилась в глазах Зальцмана ужасом. Скорее всего, ночью Валерку одолеет тошнота. Факт, утром диван будет не в лучшем виде.
– Пусть спит. – Согласился Савва, досадуя, что не догадался уложить друга где-нибудь в углу.
Редактор ничего не хотел слышать про задержку статьи г-на Лобова. Петр Андреевич нервничал, повышал голос, стучал ладонью по столу. Сазаров смотрел в окно.
– Петр Андреевич, распорядитесь насчет аванса.
Редактор запнулся на полуслове. Он снял очки, протер стекла и удивленно уставился на Сазарова.
– Виктор, твои статьи хороши. Очень хороши для нашей маленькой провинциальной газетки. Но они не делают погоду в этом доме. – Редактор развел руками. – Понимаешь?
Сазаров понимал. Но ничем помочь Петру Андреевичу не мог. Не хотел. Как только редактор упомянул, благодаря кому Виктор работает в газете, разговор стал ему не интересен.
– Так как, распорядитесь?
– Сколько? – Устало спросил редактор, доставая портмоне…
Сазаров вышел из редакции газеты в скверном настроении. Статьи г-на Лобова представляли полный бред. После литературной обработки, доводки и дополнений, они выглядели более сносно. По крайней мере, их можно было читать. И все довольны. Лобов – тем, что статьи читают, Петр Андреевич – тем, что газета выходит. Сазаров получал копейки. Грёбанный круговорот вещей в природе.