Солнце в стакане. уходящие сумерки одиночества - стр. 16

Нет никакого лезвия, все будет по-другому. Мужчина придет домой, сядет на кухне. Будет пить кофе. Ему хочется водки. Он пьет кофе. Она молча повесит пиджак на спинку стула. Ей хочется плакать. Она сдерживает себя. Сядет рядом с ним и будет смотреть в окно на снег. Когда-нибудь он напьется. Она когда-нибудь заплачет. Швырнет его вещи на лестничную площадку. Громко хлопнет дверью. «Ну почему он тогда не захотел ребенка?!»

Мрачно.

Наверное, у него все хорошо. Семья, бизнес, друзья. Скука на лице? Это ничего не значит. Почему этот поц, довольный жизнью до чертовой скуки, не может быть счастливым?!

В кармане пальто глухо зазвенел мобильный. Сазаров взглянул на Татьяну. Она звонила. Звонила ему.

Вокруг толпились люди. Молодежь собиралась вокруг центрального входа в клуб. Люди посолиднее подтягивались к VIP-входу.

Никому нет дела, что мы здесь потеряли или нашли. Каждый день умирает чья-то любовь. Жизнь не справляет поминки.

Сазаров бросил окурок в урну и пошел по проспекту в сторону Обводного канала. Телефон замолчал. Что он мог сказать ей? И что он мог услышать от нее? Ничего. Или много всяких пустяков.

Когда-то она обвинила во всем его. Сказала, что он сам хотел этого. Добивался. Не мог как другие.

– Терпеть и ждать? – Поинтересовался тогда он.

– Простить, дурак. Простить. В конце концов, завести себе любовницу. Но жить с семьей! – Ответила она.

Он не смог принять такую ложь. До сих пор не научился. Не дано…

– Я могу поговорить с Викой?

– Слушаю вас.

– Прости, я не узнал тебя.

– С кем я разговариваю?

Сазаров повесил трубку. Бармен наполнил его стопку и отошел на другой край стойки, где Пряжкин разговаривал с Зальцманом.

– Он пьян. – Сообщил бармен Пряжкину.

Пряжкин посмотрел на Сазарова. Тот выпил и уставился в одну точку.

– Пустяк. Налей ему еще.

Бармен и бровью не повел. Наполнил стакан на треть.

– Коньяк?

Бармен усмехнулся.

– Либо его стошнит, либо свалит.

– Позавчера я ждал его в Питере. Он появился ровно в семь. Пьяный. Таким я его давно не видел. Виктор!

– Оставь его. – Зальцман облокотился на стойку. – Ему сейчас не до нас. Знаешь, я подумал, что Маринка похожа на Анжелину Джоли.

– Савва, ты перебрал. Она на нее не похожа. Совсем другой тип лица. А Сазарову надо выпить. – Настаивал Пряжкин. – Передай ему стакан.

Савва опередил бармена. Схватил стакан, выпил, скривился.

– Вызови такси. Отправим его домой.

– Переночует здесь. У меня хороший кабинет. Диван мягкий.

– Ему женщина нужна.

Пряжкин уставился на бармена.

– А что, – развел тот руками. – Так всегда бывает. Если спиртное не помогает, значит, нужна женщина.

– Неуверен. – Зальцман жестом попросил бармена повторить. Бармен показал ему бутылку, Савва кивнул. – Вряд ли он будет в восторге.

– Никто не собирается его спрашивать. – Пряжкин щелкнул зажигалкой, посмотрел в зал. Валерка спал, уронив голову на стол. – Надо Юльке позвонить.

– Лучше снимем ему проститутку. С Юлькой хлопот не оберешься.

– Может, Маринку попросим? Проводит его, потом вернется.

– Ты шутишь?

– Серьезен как никогда.

– Пошел к черту. Звони Юльке.

Теплый душ освежал. Сазаров посмотрел в зеркало. Трехдневная щетина, воспаленные красные глаза. Неприятный тип. Незнакомец. Не понравился.

Вика на кухне заварила кофе.

– Ничего не спрашивай. – Ответил Сазаров на ее взгляд, прошел в комнату, растянулся на диване.