Солнце, сердце и любовь - стр. 9
Еще раз прости.
Наташа»
После этого письменного признания, я долго не мог сообразить, что делать. Потом побежал к начальнику отдела кадров… И тут началось!..Нарушений пребывания в стране было предостаточно: нарушение сроков пребывания в стране, непонятное исчезновение сотрудницы и мое попустительство оформления ее визы в другую страну. Тогда мне казалось, все было, как в кошмарном сне: безрезультатные поиски в аэропорту, возмущение начальства в моей беспечности, собрание коллектива с бурным осуждением моего поведения… И дальше все наворачивалось, как снежный ком… Я не находил себе места и ждал команды разгневанного начальства о досрочном возвращении в Москву… видимо, навсегда.
– Но вы же были не виноваты.
– Это сейчас кажется так, а тогда все было в другом свете… Я только и слышал: «Как вы могли?»… К тому же я был молодым членом партии…
– Наверно, это было не очень хорошо.
– Не знаю, хорошо это было или плохо, только тогда у меня не было никакого желания уезжать из страны.
– Что же ее подвигло к этому ее?
– Как я потом узнал – это была любовь.
– Это возможно… не случайно вы обратили внимание на ее взгляд.
– Да-да… Я с этого именно начал…
– …Начали вы, Роман Григорьевич, не совсем в ту степь… Мои глаза наполнены скорее отсутствием любви.
– Что так? – удивился он.
– Я обрубила все свои любовные связи, включая бывшего мужа…
– Извините, что разбудил ваши воспоминания, но ваш возраст, как мне кажется, неотделим от этого чувства.
– Да?… А себя вы не сбрасывайте со счетов?
– Спасибо, что вселяете надежду… Я, по правде сказать, считал себя переростком в этой области.
– Ну-ну, Роман Григорьевич… Вы еще в хорошей форме и к тому же многие женщины предпочитают зрелые отношения.
Он немного не понял прилагательное «зрелые», но машинально сразу преобразился.
– Интересно, как сложилась судьба этой девушки, – задумчиво произнесла Юлия…
– Не знаю…
– Женщине там хорошо, где ее любимый…
– Любовь, хотя и сильный фактор… Но чувство очень хрупкое…
– Для женщины не такое уж хрупкое.
– Вам видней… Вообще же с некоторых пор меня все больше тревожит другое… Как– то странно, но мне тогда было трудно представить, чтобы воспитанная в духе советского времени молодая девушка в одночасье покинула страну.
– Вам, мужчинам, этого не дано понять.
Роман Григорьевич продолжал, не обращая внимания на слова Юлии:
– В России время от времени возникают волны эмиграции… Жизнь здесь постоянно не удовлетворяла и заставляла искать новые места обитания. Вспомните сколько было недовольных переворотами в 17-том… высылку в 20-тых… нападки на евреев в 70-тых… и малозаметная миграция в 91-ом… И важно, что страна предавала свои идеи, надежды и, в конечном счете, чаяния наиболее продвинутых своих граждан.
– Вы очень глубоко копаете.
– Да это только кажется на первый взгляд… Вспомните Герцена, Тургенева, родоначальника символизма Мережковского, Бунина…
– Ну, это уж вы притянули за уши.
– Возможно… но вы не дослушали конец истории относительно меня… Тогда будут понятны мои рассуждения… Ведь скоро обо мне забыли, и я благополучно продолжал работать.
– Вы везучий, – весело отреагировала Юлия.
– Буквально через две недели также тайно и безвозвратно уезжает на Запад приехавший переводчик с семьей, потом работающий по контракту ведущий специалист-медик из городского госпиталя и еще один специалист с другого контракта… И все они, кроме переводчика, хотели продолжать работать, но «инстанция» не давала добро.