Солнце, сердце и любовь - стр. 11
Приехали на место, когда солнце уже почти спустилось за горизонт.
В облике освещенного огнями загадочного сакрального символа было что-то более сверхъестественного, нежели могла позволить неординарная режиссура спектакля. Рассчитанное на неожиданный ежеминутный успех представление изобиловало световыми красками и таинственными тенями. Могучий голос из глубины веков придавал красочному действу космический смысл. Отражающийся свет на комплексе громадных пирамид представлялся в форме огненных языков пламени. Как это ни странно, Роман Григорьевич незримо ощущал в этом свете кусочек солнечного луча, проникающего в него все глубже и глубже.
Наедине с Юлией на фоне символического сакрального камня и профиля сфинкса он ощущал необычный прилив энергии, которая загадочно и неведомо влекла его к рядом сидящей женщине.
Теперь он окончательно понял, что Великий Сфинкс как бы сам искал его.
Еще в юности этот образ удивил его в стихах Блока.
Юлия была неоднозначно похожа на египетскую царицу. С наступлением темноты стало немного прохладно, и Роман Григорьевич предусмотрительно захватил для нее свой красивый теплый свитер. Она с удовольствием его надела и одарила хозяина теплой улыбкой. Время от времени он ловил ее восхищенный взгляд, и эти искры отдавались в его сердце.
Он вспомнил, что когда первый раз увидел сфинкса в Гизе у подножия пирамид, не мог отделаться от ощущения, что это все виденное находилось в глубине его души уже давным-давно. Сфинкс привлекал несказанно ярко и с новой силой звал, как будто хотел что-то сказать, объяснить.
Странные сны и отголоски этих снов он чувствовал всю свою жизнь, ощущая невообразимую значимость в разгадке прошлого, неотделимого от этой необычной цивилизации.
Как будто все говорило, что цивилизации рождаются и умирают безвозвратно, возрождаясь с новой силой и в новых формах. Но для них отпущен определенный срок, после которого останутся только камни.
Да и камням, свидетелям прошлых величий, тоже отведено конкретное время.
Роман Григорьевич взглянул на свою спутницу, она смотрела вдаль так отрешенно, будто вспомнила о ком-то. Вот опять посмотрела на него, как бы случайно, но смотрела так, будто читала его мысли.
В ушах, вновь прозвучало:
После представления под впечатлением увиденного пошли к машине.
Луна красовалась ярким вертикальным яйцом. В нежном черном облаке она давала рыжий ореол, который кружил голову. Роман Григорьевич остро ощущал, как чувства натянуто обострились в нем и невольно обнажались в желании.
В машине несколько минут ехали молча.
Юлия первая произнесла:
– Сфинкс смотрит на Восток сказочно загадочно и высокомерно… такой спокойный… уверенный в своем величие…
– Он загадочен. Как и сама природа. Послушайте Федора Тютчева:
– Вы любите поэзию? – восхищенно посмотрела Юлия Борисовна.