Солнце и луна, лед и снег - стр. 19
Ярл, как обычно, уходил на работу, скользя на лыжах меж деревьев, и в конце каждого дня привозил доверху нагруженные дровами сани. Ласси и Фрида доили оленей и делали сыр, а еще ласси нашла беличью кладовку с орехами, смолола их и добавила в еду. Но все это происходило в молчании. Фрида не отличалась болтливостью, но обладала острым языком и обожала раздавать указания мужу и детям. Однако за эти три дня она и трех слов не вымолвила. Ласси не пела, Ханс Петер не рассказывал историй, а Ярл не делился происшедшим за день.
А потом налетела новая буря.
Ветер завывал вокруг маленькой хижины, а хозяева даже скотину запереть не успели. Ярл попытался выйти, но снег превратился в ледяные иглы. Дровосек едва сумел сделать два шага от двери, как вьюга загнала его обратно в дом. Кожа вокруг глаз, единственная открытая часть тела, оказалась иссечена до крови.
– Кур забрать в дом не получится, – тяжело дыша, сказал он, пока ласси помогала ему снять обледеневшую верхнюю одежду. – Того и гляди, всех потеряем. Но олени справятся: хлев крепкий, и у них есть вода и корм.
– Я позаботилась о курах, – вставила ласси, надеясь подбодрить отца. Ей не приходилось видеть его в таком унынии. – Они достаточно надежно укрыты.
– Ты хорошая девочка, – отозвался Ярл и рассеянно погладил ее по голове, хотя она уступала ему в росте всего на ладонь.
– А кто позаботится о безопасности моего «ясеневого мальчика»? – требовательно спросила Фрида. – Где ему укрыться от бури?
– Не знаю, жена, – ответил Ярл, тяжело опускаясь в кресло у стола. – Нам остается только молиться.
– Разве он не везучий третий сын? – заговорил Ханс Петер впервые с тех пор, как объявил свое пророчество Аскеладдену. – Разве он не «ясеневый паренек», как ты сама его называешь? Наверняка он полетит верхом на этом ветре в некий сказочный дворец и вернется завтра с победой, принцессой и сундуком золота в придачу. – Эти слова звучали бы оскорбительно, не будь его голос начисто лишен эмоций.
– Так все и случится, – заявила Фрида, бросив на старшего сына вызывающий взгляд. – Он самый лучший и самый умный из всех моих детей, мой везучий третий сын, и он вернется с победой, как ты и говоришь.
Юная ласси промолчала. Хорошо бы мать оказалась права… не насчет золота и принцессы, хотя это, наверное, пригодилось бы. Нет, ей хотелось, чтобы ее брат вернулся невредимым. Она не любила его и вполовину так сильно, как Ханса Петера, но все-таки он приходился ей братом, а для ласси невыносима была мысль о потере хотя бы одного члена семьи.
Погруженные в такие горькие мысли, все подпрыгнули, когда Ролло вскочил на ноги и метнулся к двери. Он остановился перед ней, вздыбив шерсть, и его рык прорезал тишину самым неприятным образом. Ханс Петер тоже поднялся, вытащил свой острый строгальный нож и встал между дверью и младшей сестрой.
– Ролло, что там?
Ласси было уже все равно, что мать услышит, как она разговаривает с волком. Все ее тело покрылось мурашками, и ей показалось, будто она различает за маленьким окошком у двери движущуюся фигуру. Настоящую, не из снега и ветра.
Рычание Ролло изменило тон, и волк напряженно шагнул вперед в тот самый миг, когда дверь распахнулась. Покрытая мехом белая громадина с трудом протиснулась в дверной проем, отодвинув волка в сторону, словно щенка. Фрида засмеялась и начала что-то говорить, очевидно решив, что ее ненаглядный Аскеладден вернулся домой.