Солдатский крест - стр. 9
А вот про бои с японцами да стычки с ними он ни разу не упоминал. И на все вопросы сына о них старался сразу уйти от навязываемого разговора, ловко менял тему беседы, отвлекал парня и занимал его внимание чем-нибудь другим. На этом основании Валентин имел представление о военных конфликтах лишь из скупых рассказов тех своих земляков и дальних родственников, кто прошел еще Первую мировую, Гражданскую да еще Советско-финскую войны. Кое-что давали для общего понимания просмотренные ни по одному разу популярные в народе кинокартины, привозимые в сельский клуб кинопередвижками. Но увиденное сейчас молодым солдатом в оптический прицел винтовки сравнить нельзя было абсолютно ни с чем. А потому у него внутри все сжималось от невиданного ранее волнения только от того чувства, что уже очень скоро ему самому предстоит стать участником всего того, что сейчас творилось всего в нескольких сотнях метров впереди.
– Цель я тебе укажу, – добавил к сказанному ранее политработник. – Твоя задача определить дистанцию, внести поправку в прицел, навести, выстрелить и тем самым уничтожить врага.
Солдат промолчал в ответ. Он посмотрел на своего собеседника и снова вспомнил умершего отца. «Вот бы бороду сейчас ему седую и пышную. Точно на батю моего был бы похож! Только глаза совсем не такие. Но взгляд тоже очень добрый», – подумал он.
– Товарищ старший политрук, смотрите вперед! Там такое! – прервал мысли парня голос одного из солдат.
Политработник направил бинокль вперед, туда, куда указывал рукой обратившийся к нему боец.
– Вот же так! А ведь прав я был. Где думал, там они и появились, – сосредоточил он взгляд на противоположной части впередилежащего поля, в той его окраине, где оно заканчивалось оврагом, на противоположной стороне которого виднелся редкий лес.
Валентин направил туда прицел своей винтовки и увидел скопление техники противника, преодолевавшей пологую часть оврага и взбиравшуюся на ту его сторону, где простилалось огромное вспаханное поле. Испуская густой дым от выхлопных газов, танки, тягачи и бронетранспортеры ползли вперед, потом сдавали влево и разворачивались, образуя единую линию построения.
– Не пройдут они там, товарищ старший политрук, – промолвил Валентин, не отрываясь от прицела. – Мороз всего ночь простоял. Корка ледяная на земле лишь поверху пошла, на два-три пальца в глубину все промерзло. А дальше влага, потому как дожди шли. А тут еще и пашня. У нее только комья, что помельче, от холодов прихватило. Гусеницы танков размолотят их и вязнуть начнут.
– Соображаешь, Валентин, молодец! – похвалил парня политработник и постучал ребром сжатой в кулак ладони по земле перед собой, комментируя свои ощущения: – Точно, как камень только сверху. Сразу видно, что ты сын трудового крестьянского народа. Городской человек и не понял бы, что к чему, а ты во как выдал. Не зря свою жизнь до призыва в деревне провел. С пользой для дела!
Молодой солдат никак не отреагировал на слова старшего по званию, решил, что тот сильно переигрывает с похвалой в его адрес.
Тем временем со стороны шоссе прогремел еще один сильный взрыв, а небо над ним украсили яркое пламя огненной вспышки и клубы едкого черного дыма.
– Боекомплект взорвался! – прокомментировал политработник, на несколько секунд переведя оптику своего бинокля в сторону скопления поверженной и пылающей гитлеровской техники. – Не меньше восьми-девяти единиц танкисты с артиллеристами намолотили с утра. Шоссе блокировали. Теперь его только после обеда немцы смогут освободить от своего хлама. Да и то если еще не получат по зубам.