Соль и серебро - стр. 27
– Странно, – продолжает Райан, скорее обращаясь сам к себе, чем ко мне. – Обычно мандуруго приходят вместе с асвангами[8] – филиппинскими демонами.
– Может быть, они вышли из другой Двери.
Он резко переводит взгляд на меня:
– Из другой Двери?
Тоненький голосок говорит: Элли!
– Не обращай внимания, – торопливо отвечаю я. – Плохо, что ты не увидел то, что ожидал?
Райан пристально смотрит на меня и потом переводит взгляд на пол. Качает головой:
– Я не знаю… Это… по-другому. Я не люблю, когда по-другому. – Он снимает шляпу и проводит рукой по волосам.
Дверь очень тихо смеется надо мной.
Мы направляемся наверх, в ресторанный дворик. Я не шутила насчет картошки фри. Я заказываю гигантскую порцию, пока Райан отбирает у меня мобильник. Жир, соль и аромат кетчупа стирают запах разлагающихся тел и ужасных парфюмов из того магазина. Когда я возвращаюсь к столу, Райан говорит по телефону. Я ставлю перед ним кока-колу – всегда стандартную, диетическую он не пьет. Я же люблю именно диетическую. Мне нравится послевкусие.
Я игнорирую его разговор и прислушиваюсь к болтовне девочек-подростков за соседним столиком. Они все одеты в слишком тесные джинсы с розовыми поясами и крошечные футболки, которые мне бы и на руку не налезли.
– Понятия не имею, чем, по его мнению, он занимался, – говорит блондинка. – Он весь как бы навис надо мной, и я как бы: эй, вынь руки из моих трусов.
– О боже! – восклицает брюнетка. – Как бы – что? Полез к тебе в трусы? Какой кошмар!
О, они еще узнают.
Я снова обращаю внимание на Райана, он закрывает крышку телефона.
– Это Нарния. Только что открылась еще одна Дверь, где-то в Бей-Ридже. Охотник сообщил. Она думает, что это в каком-то итальянском ресторане.
– Это вторая Дверь, которая ее удивила. Разве не странно? Разве она не должна знать? Это же ее работа ведьмы-экстрасенса – или как ее там?
Я чавкаю картошкой и предлагаю ему угоститься. Он отрицательно взмахивает рукой. Не знаю, как он еще не умер с голоду; время уже послеобеденное.
– Странно, но она скоро узнает точно. Ей надо поколдовать.
– А потом ей надо будет вскочить на веник и закудахтать, – глубокомысленно заявляю я.
Райан выглядит раздраженным. Я тычу в него наполовину съеденной картофельной палочкой.
– Эй, за все это время ты мне ни разу не говорил о ведьмах-экстрасенсах. О плохих ведьмах – да. О девчонках, притворяющихся ведьмами, – да. О детях, которые смотрят фильмы о ведьмах и пытаются колдовать, – да. Но о настоящих ведьмах, которые занимаются настоящими ведьмовскими штучками, – нет.
Он вздыхает и закатывает глаза. Я съедаю еще немного картошки и говорю:
– Ладно, что мы теперь будем делать?
– С Дверью? Мы ничего не можем сделать. Нарния найдет охотника и…
– Почему решать будет Нарния?
Райан пожимает плечами:
– Мы следим за демонами, а она присматривает за нами. И заменяет нас, когда мы умираем, конечно. – Он произносит это так, словно мне следовало бы знать.
– Мне не нравится эта мысль, – говорю со ртом, полным соленой жирной вкуснятины.
– Ну что ж, мне эта мысль тоже не нравится, но это происходит постоянно. И кто-то должен знать, где мы, как мы там оказались, и беспокоиться, если кого-то никто не видел целый месяц.
– Значит, делаем вывод, что Нарния назначает охотников охранять Двери. – Я хмыкаю. – Так я и думала.