Сокровища Гипербореи - стр. 23
– Родовая Правь, это что же – книга?
– Странники очень неохотно отвечают на подобные расспросы. Дело в том, что с воцарением Романовых староверы, назовем их так, были обречены на тотальное уничтожение, а все древние родовые книги и летописи собирали по Руси и возами свозили в Москву, чтобы сжечь. Никто нам не скажет, что и в каком виде дошло до наших дней. Я слышал, что есть некая книга, писанная на дощечках, которая описывает примерно одну тысячу лет. Странникам известны четыре такие книги.
– Вы хотите сказать, что в них описано четыре тысячелетия?
– Я хочу сказать, что они писались четыре тысячи лет. Выходит, нашей письменности чуть поболее, не находите? А вот Вам еще одна прелюбопытнейшая загадка! – Странники оперируют древним календарем, который отражает 25920 лет. И знаете, что означает это число? Так вот, число это есть не что иное, как период обращения солнечной системы вокруг центра Галактики. Вы хоть на мгновение задумайтесь об уровне знаний в то время!
– Александр Васильевич, но если Странники так полно сохранили все это, то вполне естественно, сохранили и…
– Вам что, золото нужно? – саркастически усмехнулся Барченко:
– По всему выходит, что наши пращуры имели доступ к знаниям Гипербореи. Мало того, все склоняется к тому, что некто из числа Странников до сих пор и является хранителем информации по доступу туда. Надо полагать, что там сокрыты знания такой силы, что при обладании их самой малой толикой, все золото мира покажется сущим пустяком.
Возбужденный Бокий остановился у окна. Мысли громоздились друг на друга, страша и пугая своей откровенностью. А за окном студеный ветер трепал кумачовое полотнище у дома напротив, да гонял по заснеженной мостовой обрывки сегодняшних газет с опубликованными списками казненных накануне за укрывательство ценностей священнослужителей Сергиево-Посадской лавры.
Белая стужа и огромные белые буквы на треплющемся в вьюги красном кумаче:
«Вся власть Советам!»
Стужа, репрессии, голод и разруха – адекватна ли цена этой власти? От всего этого на душе стало холодно и неуютно. Может поэтому Глеб Иванович так вздрогнул, когда подошедший сзади Барченко спросил:
– А почему Вы так и не поинтересовались главным – зачем Страннику было искать встречи со мной?
Бокий резко провернулся на каблуках и испытующе долго глядел на Барченко:
– Так зачем же?
Глава 6
Франция, Париж. Суббота, 20 июля 2002 года.
Он сидел на открытой террасе кафе ко мне спиной и не спеша потягивал вино.
Посетителей было немало, и риска быть обнаруженным за столь непристойным занятием как слежка, практически не было.
Город соблазнов жил своей жизнью, вытесняя из сознания думы о каких-то гнусных типах. Изумительные запахи свежемолотого кофе и только вынутых из печи круассанов, заполонили все улицы Парижа, а над этим благоуханием густой истомой висел тончайший аромат цветущих лип. Полагая, что немного коньяка совсем не убавит у меня прыти, я заказал рюмку «Мартеля», и разложил перед собой карту города.
О том, что Советник должен был стать объектом моего пристального внимания, я узнал сегодня утром, когда вдруг ожил телефон Попова, секретаря посольства, и мне было передано поручение от майора Лаврова. Поэтому я отложил просмотр архива на вечер. Коробку с семейным архивом я оставил на прикроватном столике, а вот пакет с письмом прадеда и увесистый кожаный мешочек на витом шнуре я надежно припрятал в одном укромном месте.