Сокол для Веры - стр. 23
В пространство врывается новая мелодия, и на сцену выходит ведущий. Воодушевлённо вещает, что сейчас начнётся шоу. За его спиной выкатывают декорации, пока он лёгким трёпом развлекает публику. Кажется, намечается что-то в стиле «Кармен» с элементами БДСМ, судя по костюмам кордебалета. А судя по реакции публики, той нравится.
На вступлении я уже поднимаюсь обратно в ВИПку, народ сидит за столами, кто-то замер возле стеклянной стены, смотрит на сцену. В комнате полумрак, только лучи стробоскопов скребут по потолку, а мягкого света от гирлянд ровно столько, сколько достаточно для того, чтобы не споткнуться или случайно не налететь на соседа.
- Лёха! – Роман панибратски взмахивает бокалом с шампанским и зовёт к себе, перекрикивая шум. – Иди к нам, выпьем.
Я перекрещиваю ладони на уровне груди, мол, нет, спасибо. Что-то коллегу Сергеева не на шутку ведёт. Если у него все правые и левые руки такие, то я Всеволоду не завидую. Реально положиться не на кого. У меня в фирме строгое правило – минимум или полное отсутствие алкоголя, даже на корпоративах, но это привычка, тянущаяся из прошлого, плюс ситуация с родителями выработала стойкое отторжение к любым «возлияниям». Пригубить могу, напиться – никогда. И никого из окружения в таком виде созерцать не хочу.
Ещё раз осматриваю комнату, как раз успеваю заметить удаляющуюся фигуру Веры. Она тихо выскальзывает из зала. В опущенной руке бокал с шампанским. Кажется, даже сквозь громкую музыку я слышу «цок-цок» её высоких каблуков.
Через пять секунд следую за ней, как раз успеваю вовремя, чтобы заметить, как она откидывает занавеску и скрывается в образовавшемся проёме. Шагаю туда же бездумно.
Вера вздрагивает, когда появляюсь рядом.
Тут что-то вроде ниши: фигурное стекло похоже на жжённый сахар, оно искажает реальность, так что беснующаяся толпа внизу напоминает мне цирк уродов. Уверен, снизу и не разглядеть, кто стоит на застеклённом балконе. По коридору между ВИПками в основном перемещаются официанты. Они завалены работой и им точно не до нас.
Вера смотрит на меня, подносит бокал к губам, отпивает и морщится, то ли от пузырьков, попавших в нос, то ли от кислого вкуса.
- Преследуешь меня? – выдаёт хрипло, затем коротко кашляет.
А мне что делать, врать? Говорю, как есть.
- Да, - не менее хрипло.
- Зачем?
Знал бы я сам…
- Хочу.
Больше ничего в голову не приходит.
- Так нельзя, Лёша. Мы никто друг другу. Что мне делать с твоим «хочу»? Не понимаю даже, что конкретно за ним кроется.
За ним много… только я сам до конца всего не знаю.
Руки уже действуют самостоятельно. Ладонь ложиться Вере на щёку, отводит светлые пряди, закладывает за ухо, гладит тёплую кожу, под которой вспыхивает жар. Вот уже и щёки горят.
Маленькая… реакция выдаёт её с головой. Она ярче любых слов, сильнее твёрдого «нет», тело говорит само за себя. У меня ведь так же. Могу себя убеждать в чём угодно, но я хочу Веру до сих пор. Ещё больше хочу, чем много лет назад.
Она словно заворожённая наблюдает, как я наклоняюсь и едва касаюсь её рта своим. Мягкий, еле ощутимый выдох ласкает мои губы. Электрические импульсы сшибают остатки здравого смысла. Чёрт, я будто подросток. Странные реакции, молниеносные. У меня встаёт, как по щелчку пальцев. Картинки из прошлого лезут в голову. Я ведь был у неё первым. Она у меня единственной такой.