Сочинения. Том 3 - стр. 17

АРЕСТОВ Вы, конечно, законченный подлец, господин Больц, в чем, впрочем, я нисколько и не сомневался, но в том, что я набью требуху вкусными вещами, я усматриваю радостное для себя событие.

БОЛЬЦ Вот видите, в том, что я предложил, только приятные и полезные моменты.

АРЕСТОВ Только вот, господин Больц, если вы думаете, что после того как я набью требуху, я делаюсь добрее или ленивее, вы глубоко заблуждаетесь. Я не меняюсь никогда. Кровь предков, разбойников из темных лесов, играет во мне. А потому, после праздничного ужина, когда все уснут, я украду у Деда из-под подушки, куда он его спрятал, в надежде, что я не замечу, или из другого места, куда он его перепрячет, нож и ночью зарежу вас, господин Больц.

БОЛЬЦ Господи, он опять за свое. За что вы так ненавидите меня?

АРЕСТОВ Потому что вы мне отвратительны необыкновенно и потому, что вы мне надоели, милостивый государь.

БОЛЬЦ Господин Дедов, да скажите же ему!

ДЕДОВ Он шутит, господин Больц. Вы не поняли его оттого, что напуганы.

БОЛЬЦ Признаюсь, мне не по себе.

ДЕДОВ Успокойтесь, успокойтесь. Чему быть, тому не миновать.

БОЛЬЦ Скажите свое мнение, господин Дедов, как вам понравился мой план?

ДЕДОВ Что я могу сказать? Вы вольны поступать так, как считаете нужным. Все здесь соскучились по вкусной хорошей пище. Что же касается второй части вашего плана, с нашим участием, я очень сомневаюсь, что все пройдет гладко.

БОЛЬЦ Мы могли бы составить текст, репетировать.

ДЕДОВ Это все возможно, однако, что касается меня, господин Больц, можете не рассчитывать, не могу я, знаете ли. И еще. Прошу запомнить, дорогой мой, я патриот, а не шут.

БОЛЬЦ (В ужасе.) Я вас обидел? Что вы имеете в виду?

ДЕДОВ Турцию, милейший, Турцию, которая для вас, инородца – пустой звук! И не будем об этом больше. Мне нельзя нервничать.

БОЛЬЦ (Шепотом.) Но ведь вы же знаете, если вы откажитесь, откажутся все. Выходит, вам не нравится мой план.

ДЕДОВ Я не желаю больше говорить на эту тему. Я устал и думаю, будет хорошо, когда я вздремну часик – другой.

Дедов укладывается на бок. Больц в отчаянии. Немного поразмыслив, он направляется к Владыко.

БОЛЬЦ Господин Владыко!

ВЛАДЫКО Благой день, Давид.

БОЛЬЦ Это я, Больц.

ВЛАДЫКО Для кого-то, быть может и Больц, для меня же Давид, я вижу.

БОЛЬЦ Господин Владыко!

ВЛАДЫКО Так называют меня среди лжевсех.

БОЛЬЦ Как же мне называть вас, господин Владыко?

ВЛАДЫКО Отец Осклепий. Называй меня, Давид, отец Осклепий. Так будет правильно.

БОЛЬЦ Отец Осклепий!

ВЛАДЫКО Не спеши, Давид, зачем так спешишь? Садись вот здесь. Я понял, ты не случайно обратился ко мне?

БОЛЬЦ Нет, отец Осклепий, я специально шел к вам.

ВЛАДЫКО С чем же ты шел ко мне? Нужно ли тебе исповедоваться?

БОЛЬЦ За защитой шел, за защитой, отец Осклепий.

ВЛАДЫКО А как же быть с грехами, Давид? Ведь грешен ты, ох как грешен!

БОЛЬЦ По моему разумению, все мы грешны, отец Осклепий. Только наказание отчего-то разное всем. Я никак не могу в этом разобраться.

ВЛАДЫКО А пробовал ли ты в этом разбираться, Давид?

БОЛЬЦ Только начну, и мне страшно делается.

ВЛАДЫКО Чего же ты боишься, Давид?

БОЛЬЦ Смерти.

ВЛАДЫКО А счастлив ли ты в жизни, Давид?

БОЛЬЦ Не могу сказать вам, отец Осклепий, что в полной мере счастлив, как того хотелось бы, но живым, знаете ли, отец Осклепий, как-то спокойнее.