Сочинения. Том 1 - стр. 57
Откровенно говоря, «дирижера» я от него никак не ожидал, удар ниже пояса, нечто в стиле Арика Шумана, – Не знаю.
– Хорошо, я сейчас принесу коробку. Я видел здесь неподалеку.
Поднимается, сутулясь. Медленно уходит.
Навсегда.
Он больше не вернется.
В этом весь Энди Уорхолл.
Перед погружением
Наверное, нечто подобное испытывают узники в одиночных камерах, – мог бы подумать Алексей Ильич, пребывая в новом своем неловком положении. Но… не подумал. Его посетили совсем другие мысли. Те, что называются несвоевременными и нелепыми.
Пребывая в новом неловком положении, Алексей Ильич наткнулся взглядом на свой детородный орган и изумился, – Отчего он такой маленький? Прежде он не был таким маленьким. Что случилось?..
В запое, когда, обессилев, я закрываю глаза, мне часто видится широкий склон, до звона в ушах покрытый искрящимся на солнце снегом.
Любимый герой человечества Фритьоф Нансен
В мартовское утро 1867 года шестилетний мальчик раз за разом взбирался на высокую гору, надевал лыжи и мчался вниз, чтобы прыгнуть с большого трамплина. Но лыжи ему достались от старших братьев, они были разной длины и плохо держались. Трамплин был высокий, а мальчик – маленький, поэтому лыжи и мальчик падали отдельно друг от друга.
Наконец мальчик так упал, что разбил голову и явился домой залечивать раны.
– Деточка, у тебя всё лицо распухло! – вскрикнула испуганная экономка.
– Надо маме сказать. – Не надо! – запротестовал мальчик.
– Тогда мне придется сидеть дома, а я хочу сегодня взять этот трамплин! Экономка промыла раны, залепила их пластырем, и мальчик снова отправился на гору. К вечеру, когда уже настали сумерки, он красиво слетел с трамплина как победитель.
– У этого мальчика будет великое будущее, – прошептала экономка, глядя в окно на его полет.
И она была права. Потому что мальчика звали Фриотьоф Нансен.
Нансен всегда возвращался с победой. Потому что кроме храбрости и силы у него было ещё одно замечательное качество – предусмотрительность. Я всегда предвидел в пять раз больше опасностей – говорил он. И поэтому уносил оборудование – примусы, палатки, спальные мешки, даже консервы – в горы и проверял лично. Но всё равно многие считали Нансена будущим покойником. И когда он за несколько дней до экспедиции защищал докторскую диссертацию, профессора даже не стали ее обсуждать.
– Бедняге будет спокойнее умирать среди льдов Гренландии, зная, что мы присудили ему ученую степень, – сказали профессора и единодушно проголосовали за молодого Нансена.
Вместе с несколькими товарищами Нансен приплыл на шхуне к непознанной земле. Над морем со всех сторон свисали огромные ледовые обрывы. Люди выгрузили на плавучую льдину нарты, провиант, приборы, керосиновую печь. Шхуна дала прощальный гудок и отправилась назад, а Нансен с друзьями десять дней плыл на льдине мимо обрывов, пока не нашел место для высадки. Потом, день за днем, сгибаясь под бешеным ветром, они тащили сани через ледяные горы, а вечером, измученные, заползали в палатки.
Но Нансен был доволен – научные приборы работали отлично, и керосиновая печь давала горячую пищу. Об этом героическом походе написано много книг, но лучшую и увлекательную написал сам Нансен. Она называлась «На лыжах через Гренландию». Он писал ее в эскимосском чуме, пока ждал корабля из Норвегии…