Собственность Шерхана - стр. 22
В тот момент я понял – это его женщина. А ещё то, что Зайнаб Ильдаровна ничего не боится не из-за охраны внизу, а потому, что такой вот мужчина её любит. Движение было почти неуловимым, крепкий кулак бросился мне в лицо, и навстречу мне – пол. На мгновение загудело в ушах.
– Сука, – сплюнул кровь я. – Я с миром пришёл, один!
Никто ещё не смел безнаказанно мне морду бить, и похер сколько на этом мордовороте мышц. Я вскочил на ноги одним стремительным движением и бросился вперёд, с удовлетворением чувствуя, как мой кулак болью обожгло, и слыша, как хрустит нос противника. И плевать, что самому по уху заехали – в бою на боль внимания не обращаешь.
Маленькая Зайнаб носилась вокруг нас, и по-моему, ругалась, причём даже не выбирая выражений. А потом…окатила ледяной водой, я даже не понял сначала, что произошло, как дворовых собак мои драки ещё никто не разнимал.
Стоим с её мужчиной, мужем, если судить по кольцам на пальцах, напротив друг друга, дышим тяжело, с обоих вода капает, а Зайнаб Ильдаровна с пустым ведром в руках и смотрит на него гневно.
– Хватит! – воскликнула она. – Как дети малые! Руслан, я просила тебя не калечить моих посетителей?
– Он тебя схватил! – упрямо возразил тот.
– Дотронулся. Просто дотронулся! И к моим девочкам он отношения никакого не имеет, я пробила по базе, пока он поднимался! А если хотите драться, идите на улицу!
Я мрачно перевёл взгляд на окно – там, за ним, стылый осенний парк. Драться не хотелось. Да что там – жить не особо хотелось. Белоснежка мне лгала.
– Простите, – устало сказал я. – Я просто…волновался. И не знал где она. Я ни разу не обидел её. И не буду…даже если не верю, все равно не обижу. Я пойду…
Зайнаб посмотрела на меня. Внимательно, не как до сих пор. И оказалось вдруг, что далеко не восемнадцать ей, как изначально казалось, едва ли намного меня моложе. И тонкие морщинки у глаз, которые только красили её. И сами глаза…казалось, что они столько боли видели, сколько не каждому суждено, возможно, даже мне, несмотря на всю хрень моей жизни. И что лгать ей – невозможно. Она и так все знает, причём лучше меня.
– Как зовут? – тихо спросила она.
– Лиза…Вяземская.
Даже в анкету не полезла, она, уверен, всех своих подопечных знала и в лицо, и по имени, и судьбу каждой.
– Была, – кивнула она. – Почти два месяца. От дяди пряталась. Про вас…не говорила ничего. Проблемные девочки у меня не здесь живут, я их берегу от чужих глаз. Её искали вооружённые люди, я рассказала ей это и она сбежала, я даже денег ей дать не успела и с документами помочь. У неё все хорошо?
– Теперь хорошо, – ответил я, и пошёл прочь, стряхивая с волос воду.
У лифта меня нагнал её муж. Ехали вниз молча, но без обмена репликами не обошлось.
– Если ты ещё раз подойдёшь к моей жене, – сказал он утирая ватным диском разбитый нос. – Я…
– Да понял я, – отмахнулся я.
Разбитая скула болела, два передних зуба чуть качались – хорошо, что не выбил. Белоснежка была с Чабашем, этого факта не отменить. Но она не лгала мне про эту удивительную Зайнаб. Она сказала правду. И теперь я не знал, как загладить свою вину. Хотя…знал.
Я не спал уже вторые сутки, но к ночи пригнал к городу, в котором нашёл Лизу. Жилье Чабаша мы изучили, когда думали, как Лизу освободить. Знал, что занимает целый этаж элитного дома старой постройки, в самом центре. И что обычно ему хватает охраны подъезда – когда дома нет, этаж не охранялся отдельно, все равно через сейфовую дверь не пробиться. Знал и какие комнаты занимала Белоснежка.