Собрание творений. Страсти и добродетели - стр. 38
Всякий, кто любит собственное спасение, делается обителью Святого Духа.
Всякий, кто любит чистоту и целомудрие, делается храмом Божиим.
Памятование о смерти и наказаниях есть меч против беса уныния.
Благоразумный монах не осуждает ближнего.
Словеса жизни вечной поверяются мужу христолюбивому. Человек страннолюбивый – чистая пшеница.
Во всякое время человеку укорять себя самого есть очищение грехов.
Воздержание есть нерв терпения.
Убивает душу свою тот, кто уклоняется от заповедей Господних, неизглаголанную же радость наследует всякий, кто в действительности их соблюдает.
Пой, возлюбленный, духом, пой и умом: Как сладки гортани моей слова Твои! Лучше меда и сота устам моим (Пс. 118, 103).
Начало и конец для верных – вера, надежда и любовь, а из тяжкого тяжкое – уныние, особенно если имеет оно споборником неверие, ибо плоды его исполнены смертоносного яда.
Всегда памятуй, возлюбленный, о Страшном Судилище Божием, и это будет для тебя подпорой, и ты отразишь злоумышляющих против души твоей.
Благоразумный монах, посылаемый на служение, душу свою положит ради мира, а безумный и невежественный готовит ссоры.
Господи и Владыка жизни моей! Не дай мне духа праздности, пытливости и любоначалия, но даруй рабу Твоему духа целомудрия и терпения!
Лучше чистое сердце и ради добродетели нечистота ног, нежели выставляемая в предлог чистота и омовение пристрастное.
Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог (1 Кор. 3, 17), – говорит Божественное Писание. Как псу, усиленно противься демону блуда, никак не соглашайся увлечься таковым помыслом, потому что от искры много будет угольев и от худой мысли умножаются худые пожелания. Старайся истребить воспоминание о них паче зловония тайного.
Как благоухание веселит обоняние, так и Дух Святой увеселяется чистотой и обитает в человеке.
Как свинье приятно валяться в грязи, так и бесы находят для себя приятность в блуде и нечистоте.
В чистоте обитают великий свет, и радость, и мир, и терпение, а в блуде обитают печаль, уныние, ненасытный сон и густая тьма.
Возлюби, монах, чистоту в любви Христовой: она так же прилична твоему житию, как плотнику прилично иметь скобель[2].
Один брат, терпя брань от блуда, запрещал бесу и говорил: «Иди во тьму, сатана! Разве не знаешь, что, хотя и недостоин я, однако же ношу члены Христовы?» И тотчас мгновенно прекращалось распадение (как будто кто, дунув, погашает светильник), поэтому он про себя дивился этому и прославлял Господа.
Велика чистота в любви Христовой, а блуд – великое бесчестие. Для чего ты с такой небоязненностыо любишь наряжаться?
Послушай, что говорит апостол: Юношеских похотей убегай (2 Тим. 2, 22). Разве не знаешь, с каким врагом борешься? Разве не знаешь, как тяжко быть сетью для другой души? Как не размыслишь, какую гнилость и какое тление наследуют делающие подобные дела? Желательно мне сделать тебе известным, что если внешний человек и наряден, но жилище души осквернено, то красота его не замедлит повредиться. А если приобретешь душевную красоту, то из этой красоты и из этого света изливается нечто и на внешнего человека, и такая красота бывает постоянна.
Кто украшает одежды свои и наполняет чрево свое, тот выдержит много браней, а трезвенный страшен противникам.
Лукавая душа, когда льстят ей, превозносится, а когда оскорбляют ее, приходит в неистовство, а добрая душа и лести не радуется, и на оскорбление не негодует.